Она находилась в латентном, как бы спящем состоянии и не мешала Антонову жить жизнью обычного русского предпринимателя.
Об этом МИ-6 узнала из того информационного среза, который они добыли с помощью Али и прищепки-клипсы на ухе спящего Алексея.
До поры до времени Брэд был им не нужен. А потому Антонова оставили в покое, сообщив Але, что с ее мужем все в порядке, скоро с него сотрут остатки чужой информации, и он полностью станет самим собой.
Многие коллеги Максима надеялись, что Брэд сам объявится и избавит Алексея от необходимости быть его тайным двойником.
Но тут поступило предупреждение о терактах.
После долгих споров начальство распорядилось вызвать Антонова и активировать личность Брэда.
Аля решила не спрашивать, как проходила эта активация. Она надеялась, что дело обошлось без инъекций и электрошока. Наверное, ему дали какую-то таблетку вроде активированного угля.
В Москве Алексей Антонов вдруг понял, что ему надо ехать в Лондон. Он не мог объяснить Але, чем собирается заниматься в этой поездке, но у него самого никаких вопросов по этому поводу не возникало.
Но это был еще не Брэд, а Леша Антонов. Поэтому он решил взять с собой жену и дочь, что для британской разведки было совершенно лишним.
И тогда Юлька неожиданно заболела, чтобы через несколько часов так же резко выздороветь.
«Никаких препаратов, — успокоил ее Максим, — чистое внушение. Детская психика очень отзывчива. Ты знаешь, что некоторые дети заболевают накануне какого-то мероприятия, на которое родителям не хочется идти? Они улавливают флюиды, это научный факт».
Аля сердито засопела, но Максима это не тронуло. Что такое безобидное детское недомогание рядом с сотнями жизней, которые можно было спасти…
Алексей Антонов прилетел в Хитроу за полтора часа до первого взрыва. Они едва успели доехать до города.
— Почему так поздно? — первое, что он сказал им, когда в нем проснулся хладнокровный и неустрашимый разведчик Брэд.
А потом началась работа. Брэд с молниеносной быстротой наваял десятки фотороботов тех подозреваемых, на кого не было фотографий в досье. В подмогу ребятам, которые отсматривали записи камер слежения из метро.
Его хотели связать с израильтянами, но он отказался и убедил начальство, что не стоит терять времени: палестинцы — не наш контингент. И вообще — для организации взрывов экстремисты обычно пользуются местными ресурсами.
— Будем знать, — пробормотала Аля. Она уже чувствовала себя без пяти минут суперагентом. Правильно Максим сказал: не зарекайся от шпионской сумы.
Итак, искать следовало среди студентов и служащих-мусульман. Тех, кто уже давно живет в Британии, не имеет проблем с законом, не числится в картотеке спецслужб. Так сказал Брэд. А еще он сказал: «Я знаю в лицо многих радикалов, но если мы их найдем, они не будут иметь к взрывам никакого отношения. Во всяком случае, мы этого никогда не докажем. Но их все равно надо арестовать, чтобы успокоить население».
Он сказал, что был в Мадриде в январе две тысячи четвертого и в Израиле весной две тысячи первого. И что самое страшное — это паника. Люди подозревают бомбу в любом мусорном кульке, полиция каждую минуту срывается на вызовы, и на этом фоне экстремисты делают что хотят. Спокойствие, только спокойствие. Так сказал Брэд.
— Это Карлсон сказал, — заметила Аля. Ну что он пугает ее, в самом деле, этот Максим? У них в Москве своих страхов хватает.
— Я хочу только показать тебе, какой молодец твой муж, — объяснил британец.
Мой муж?
— Еще он сказал: почаще приглашайте журналистов и говорите с ними. Отвечайте на самые дурацкие вопросы. Говорите много и на все отвлеченные темы. Так они скорее потеряют к нам интерес. |