Они – с помощью Вовки, Василича и длинной верёвки – спустили резиновую лодку на воду. Потом набросили наплечные сумки с продовольствием, удочками и прочим, закрепили за спинами по веслу и – по узкой специальной лесенке, надёжно приваренной к одной из «ног» платформы – полезли вниз.

– Ни чешуи вам, ни хвостика! – традиционно пожелал Василич.

– К чёрту! – отозвался Лёнька.

Когда лодка отплыла от платформы метров на двести пятьдесят, Тиль перестал грести и предложил:

– Давай, здесь попробуем?

– Попробуем, – привязывая к концу лески узкую светлую блесну, согласился Лёнька. – Почему бы и нет? Смотри-ка ты, лодка застыла на месте, словно мы стоим на якоре.

– Ветра нет, всякие течения отсутствуют…. Держи креветки.

Тяжёлая блесёнка уверенно ушла под воду. Макаров принялся сматывать с катушки леску, тихонько считая:

– Примерно метр, второй, третий, четвёртый…. Удар! Есть контакт!

Несколько движений руками, и у него в ладонях оказалась небольшая – грамм на сто пятьдесят – серебристая рыбёшка.

– Кажется, ставридка, – предположил Тиль. – Хотя, могу и ошибаться. В морской рыбе – в отличие от озёрной и речной – я мало что понимаю.

– Ставридка, так ставридка. Ничего не имею против. Дай-ка мне пустой полиэтиленовый пакет. Ага, спасибо. Продолжаем наш процесс…

Клёв был активным и весёлым. Через полчаса в пакете бодро прыгало около двадцати шустрых рыбёшек.

– На пару сковородок уже наловили, – одобрил Лёнька. – Только мелковата, на мой частный взгляд, добыча. Хотелось бы поймать что-нибудь посолиднее. Воспользуюсь, пожалуй, озёрным опытом…

Он ловко и непринуждённо насадил на крючки тройника по несколько жёлто-чёрных глаз ставриды, бросил блесну за борт и стравил с катушки порядка двадцати метров лески.

Уже через пару-тройку минут эта рыбацкая хитрость была полноценно вознаграждена, и Макаров вытащил из морской воды упитанную полуторакилограммовую треску.

– Совсем другое дело! Поздравляю! – обрадовался за друга Тиль и достал из кармана куртки фляжку. – Предлагаю выпить за рыбацкую удачу! Ну, и за твой день рожденья, ясен пень. Держи, глотай. Ещё…. Молодец, хватай бутерброд с копчёной колбаской. Насаживайте ложь, и на живца ловите карпа правды. Так все мы, люди дальнего ума, издалека, обходом, стороною, с кривых путей выходим на прямой…

Вернув фляжку, Лёнька поднёс аппетитный бутерброд ко рту, но тут же, опустив руку, задрал голову вверх – на резкие и тревожные звуки.

– Приличная стая диких гусей чешет к берегу, – пояснил Даниленко. – С чего бы это, вдруг? Впрочем, их дела…. Ладно, дружище, твоё здоровье! Буль-буль-буль…. Хорош напиток! Хорош, ничего не скажешь…. Смотри, правее наблюдается ещё одна птичья стая.

– Это, похоже, очень большие чайки. То бишь, морские бакланы.

– И с левой стороны птицы летят. Утки? Серые гуси? Или же казарки?

– Не знаю, – вертя головой по сторонам, признался Макаров. – Меня, впрочем, сейчас не птички волнуют-интересуют…

– А, что же тогда? Наверное, рыбки?

– Не угадал. Посмотри-ка в сторону открытого моря.

– Ух, ты, носороги носатые! – восхитился Тиль. – Сиреневая стена наплывает прямо на нас. Высокая такая, почти до самого неба. Похоже, идёт густой туман.

– Передай-ка мне фляжку, – попросил Лёнька, и, побулькав от души, затянул: – Сиреневый туман – над нами – проплывает.