– Одну единственную церквушку.

– То-то и оно. Ярко-выраженная нестыковка, блин горелый…

– Ладно, будем тянуть жребий, – решил Даниленко. – Пора прояснить ситуацию окончательно.

– Зачем – жребий? По поводу чего?

– Один из нас спустится в городишко. Видишь, народ толпится на прямоугольной площади? Не иначе, праздник какой-то. Или же просто базарный день…. А второй останется здесь. Зачем рисковать обоим? Вдруг, местные жители относятся к незваным пришельцам безо всякого почтенья? То бишь, тут же, особо не рассусоливая, бросают в темницу? Вот, в этом пиковом раскладе второй и поможет первому. Вернее, попытается освободить из узилища…

Длинную палочку, как и всегда, вытащил Тиль. Вытащил и, коротко помахав рукой на прощанье, ушёл по дороге вниз – к неизвестному населённому пункту.

Лёнька, оставшись в одиночестве, отошёл от дороги в сторону и улёгся под разлапистой сосной – на пышный белоснежный мох.

Он лежал и бездумно смотрел в голубое бездонное небо.

Почему – бездумно? А о чём, собственно, было думать? Для того, чтобы чётко и правильно осознать всё происходящее с ними, информации катастрофически не хватало. Оставалось одно – запастись терпеньем и покорно ждать…

Прошёл час, второй, солнышко начало активно смещаться в западную часть небосклона.

– День уверенно и неуклонно приближается к вечеру, – поднимаясь на ноги, проворчал Макаров. – Ну, и куда подевался этот длинноногий обормот? Неужели, действительно, загремел в тутошнюю каталажку? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Что там у нас? Толпа на площади меньше не становится. Ажиотаж и всенародная суета планомерно продолжаются. Да, дела-делишки…

Он принялся бесцельно бродить по вершине сопки туда-сюда. Бродил и тихонько ругался сквозь сжатые зубы – в адрес безалаберного белобрысого приятеля.

Минут через десять-двенадцать Лёнька принял окончательное решение, резко развернулся и, зло сплюнув под ноги, упруго зашагал по направлению к городку.

Постепенно он приблизился к первым строениям.

«Похоже, что это усадьба какого-либо местного богатея», – принялся мысленно комментировать увиденное Макаров. – «Просторный, тщательно огороженный по периметру скотный двор, по которому задумчиво перемещаются упитанные бычки и пёстрые куры. Голенастый петух – просто красавец. Хвост, как у павлина – рыже-зелёный. Лохматая пегая собака, опустив нос к земле, пробежала по делам. Породистая? Да, ну, самая обыкновенная зачуханная дворняжка…. Ага, этот длинный серо-чёрный барак, судя по глухому ржанью, является конюшней. Рядом расположен складской амбар, два сенника, несколько погребов, овчарня, голубятня, кузня.…Вот, и хозяйский дом. Ничего особенного. Фундаментный этаж сложен из разнокалиберных гранитных валунов, а поверх фундамента размещён классический бревенчатый сруб под односкатной крышей, застеленной непонятными «заплатами». Может, это разномастные шкуры? Чьи конкретно? Лошадей? Коров? Всяких морских животных? Сходу не определить…. Окошки маленькие, почти квадратные. Некоторые оконные рамы застеклены. В другие же аккуратно вставлены светло-жёлтые пластины слюды. Интересно…. Впереди улица замощена тёмно-коричневым булыжником. Надо понимать, что именно здесь и начинается цивилизованная городская территория. Ну-ну…».

Навстречу ему шли две молоденькие девчушки-вертихвостки – каждой лет по семнадцать-восемнадцать, светленькие с лёгкой рыжиной, улыбчивые, смешливые.