— Есть жертвы?

— Не знаю. На месте происшествия еще слишком жарко. Впрочем, я видел нечто, похожее на руку, так что по меньшей мере одна жертва есть. Кроме того, и... э...

— Запах, — договорил за него Гриффин.

— Да. — Бентли весьма красноречиво сглотнул.

— Полицейские обыскивают близлежащую территорию?

— Да, сэр.

— Получили приказ задерживать всякого с верхней одеждой?

— Да, сэр.

— Есть успехи?

— Нет, сэр.

Гриффин кивнул.

— Да, та рука скорее всего принадлежит парню, который при жизни хорошо управлялся с винтовкой. Неужели никто никогда не объяснял ему, что у преступников не существует правил чести?

— Похоже на мафию, а? — предположил Бентли.

Гриффин пожал плечами:

— Какое дело мафии до Насильника из Колледж-Хилла? Ровно никакого. Не все сразу, будем действовать по порядку, методично. Я иду вон туда. Держи нас в курсе поисков, о'кей?

Гриффин приблизился к желтой ленте, огораживающей место происшествия. Несколько репортеров углядели его через дорогу, и поднялся новый шквал возгласов.

— Сержант! Сержант!

— Эй, Гриффин!

Детектив проигнорировал их, сосредоточившись на караульном полицейском в форме полиции штата; тот стоял с наружной стороны импровизированного ограждения. Гриффин не помнил женщину-офицера, которая сейчас спрашивала его имя, звание и номер полицейского значка, занося данные о месте преступления в специальный журнал, на манер вахтенного. Конечно, за полтора года какие-то вещи неизбежно должны были измениться. Все нормально, сказал он себе, хотя эта мысль и оставила неприятный осадок. Работа есть работа, и ее просто надо делать. Это как езда на велосипеде: крутишь и крутишь. Гриффин нырнул под заградительную ленту.

Внутри изолированного внутреннего дворика он увидел сразу несколько вещей. Синюю тюремную карету отогнали влево, дверцы оставались открыты, обнажая пустоту внутри фургона. Трое судебных приставов штата в серой форме стояли справа, беседуя еще с одним детективом из отдела особо тяжких преступлений. Одетых в синее и хаки заключенных усадили на траву; они все еще были скованы вместе и вытянуты в цепочку. Посередине, в огромной луже крови, лежало то, что осталось от Эдди Комо. Парень, прикованный к Эдди слева, был весь залит кровью, заляпан мозгами и находился в оглушенном оцепенении. Парень справа, также весь выпачканный, трещал без умолку и никак не мог остановиться:

— Да нет же! Нет, мать вашу! Ничего подобного! Не будет этого. Ей-богу, ей-богу, говорю вам! Эй, приятель, почему мы до сих пор связаны? Как будто мы сейчас разбежимся! Ты же понимаешь, что ничего такого не будет. Правда не будет! Да снимите с меня эти хреновы штуки!

Судебные приставы не обращали на него внимания, равно как и Джек-и-Джек, эксперты-криминалисты из отдела идентификации. Оба уже обходили вымощенный брусчаткой дворик с цифровой камерой, фиксируя на пленку место преступления. Чуть дальше, в глубине двора, еще два эксперта, уже из конторы судмедэксперта, старательно регистрировали свои находки. В этот момент они колдовали над тем, что, кажется, было некогда человеческой челюстью.

— А, Гриффин, — бросил ему Джек Каппелли, поднимая наконец взгляд.

— Дай посмотреть на тебя, — сказал Джек Нидем, тоже подняв голову. — Ух ты, не иначе как что-то итальянское.

Гриффин услужливо провел рукой по плотному шелку своего серо-голубого спортивного пиджака. Синди выбирала. Это был один из любимых ее пиджаков.

— Конечно. Для службы все самое лучшее. А теперь ответьте честно: вы по мне скучали?

— Еще как! — хором ответили они.

— Джек уморил твой цветок, Гриффин, — писклявым голосом нажаловался первый Джек.