Шесть миллиардов два миллиона долларов, чтобы наполнить стратегические базы. В голове не укладывалось, что вооруженным силам может потребоваться такая безумная сумма. Шесть миллиардов два миллиона… и это только для того, чтобы обеспечить надлежащую боеготовность страны. Как минимум. А на увеличение живой силы или предотвращение неизбежного военного конфликта потребуются еще большие расходы. Шесть миллиардов два миллиона долларов, чтобы восстановить потенциал и гарантировать армии Соединенных Штатов Америки способность адекватно реагировать на два региональных конфликта. Шесть миллиардов два миллиона долларов на закупку ботинок, пуль, обмундирования и пайков. И ни один доллар из этой суммы не уйдет на новый танк, самолет или военный корабль.

Парадокс заключался в том, что Америке, имеющей лучшую в мире экипировку и самую обученную армию, не хватало денег на собственно ведение военных действий. Современные войны непомерно дорого обходились даже самой богатой нации в мире. Один год паршивенькой войнушки где-нибудь на задворках мира против жалкого противника стоил Штатам более двухсот миллиардов долларов. А почему?

Как председатель Комитета по ассигнованиям, Хью Фицджеральд частично был в курсе безобразий, о которых вряд ли узнает широкая общественность. В качестве примера можно было привести случай, когда ударные части армии на два дня остались без еды — у них не было ни печенья, ни консервированных персиков. В другом случае кончилась питьевая вода, что помешало соединению участвовать в атаке. Самый любимый его пример относился к морским пехотинцам: один раз у целого батальона во время продолжительной операции на территории суннитов закончились патроны. Патроны! Маленькие такие пульки по пятьдесят центов за штуку закончились у самых боеспособных на этой планете ребят! Даже у тех грязных арабских ублюдков были патроны. Целые грузовики патронов!

— Вот, сенатор, как вы просили. — В комнату вошла Марта и поставила перед ним поднос с вечерним коктейлем.

— Благодарю, моя дорогая, — ответил он. — Ты так добра ко мне. — Сделав большой глоток, Фицджеральд отставил рюмку. — Посидишь со мной? После тяжелого дня старику хочется, чтобы и ему уделили немного внимания.

Марта, миниатюрная стройная женщина с черными волосами, собранными на затылке в хвост, примостилась на подлокотнике кожаного кресла. Ее темные печальные глаза улыбнулись сенатору, и она принялась массировать ему плечи.

— Вот хорошо! — пробормотал Фицджеральд. — Очень хорошо.

Он закрыл глаза, позволяя Марте заниматься своим делом. Невероятно, что такая маленькая женщина может быть такой сильной. Пальцы прямо как сталь. Он с облегчением вздыхал, когда она разбивала напряжение мышц на отдельные кусочки, запрещая ему скапливаться в одном месте. Да, надо почаще делать массаж и поменьше дискутировать на Капитолийском холме.

Шесть миллиардов два миллиона долларов. Ему никак не удавалось выкинуть из головы эту цифру.

Возможно, в эту сессию получится завернуть законопроект, но он все равно всплывет в следующую, да еще и миллиард-другой добавится, учитывая инфляцию. Фицджеральд разрывался: с одной стороны, лучше придержать законопроект — лиса не полезет в курятник, если у нее нет зубов, а с другой — надо бы подумать и о безопасности солдат армии США.

А тут еще Джаклин предлагает должность в «Джефферсон партнерс», размышлял Фицджеральд. Бывают и похуже места для окончания карьеры даже при всем его презрении к этому тщеславному, самоуверенному выскочке.