Но он не договорил, так как «Коршун», внезапно переменив галс, срезал курс «Секрета»…

Десять метров!.. Восемь метров до финиша! Семь! «Коршун» или «Секрет»? Кто же, наконец?.. Четыре метра! Два! Один!.. Двадцать сантиметров! Только двадцать!..

Финиш. Праздничный фейерверк взлетел над пароходом «Тютю-панпан» и взорвался над Тихим океаном золотым дождем. Ослепительное зарево осветило корвет «Коршун» и галиот «Секрет». Корабли пересекли линию финиша одновременно. Духовой оркестр парохода «Тютю-панпан» играл в честь победителей триумфальный марш из оперы Верди «Аида».

С борта парохода был спущен парадный трап. Вскоре по нему поднялись Артур Грэй, Василий Федорович, Робинзон Крузо, Немо и Лемюэль Гулливер. Радостные и возбужденные победой, хотя и разделенной поровну, капитаны «Коршуна» и «Секрета» обменялись крепкими, дружескими рукопожатиями, с радостью принимая поздравления Фиппса и Маракота.

Торжественная церемония задержалась, так как необходимо было принять срочные меры по спасению Мюнхаузена, Дика Сэнда и всего экипажа «Леденца». Но спасательные операции были внезапно прерваны…

Общее внимание привлек остолбеневший Гулливер, изумленно глядевший за борт.

– Что с вами? – встревоженно произнес Артур Грэй.

– Черепаха на финише… – пробормотал Лемюэль.

– Ничего удивительного! Мы же на Галапагосских островах! – улыбнулся Василий Федорович.

Линию финиша кругосветных гонок вдоль экватора пересекала исполинская черепаха. Верхом на ней сидел Дик Сэнд, размахивая вымпелом Клуба знаменитых капитанов.

– А где же Мюнхаузен? – с беспокойством спросил Робинзон.

– Капитан покидает свой корабль во время катастрофы – последним! – с достоинством ответил Дик.

– Почему же вы не на борту «Леденца»? – осведомился Человек-вопрос.

– Не мог выдержать медленного хода на финише, – отозвался пятнадцатилетний капитан. – Дрогнуло сердце… Кинулся за борт… и перебрался на черепаху. Все-таки быстрее тающего «Леденца»!

Дик ласково похлопал исполинскую черепаху по панцирю и весело воскликнул:

– Сюда бы поставить одну мачту с грот-марселями и грот-бом-брамселями, и я бы догнал алые паруса!

– Черепаха на финише?.. – вновь прошептал изумленный Гулливер.

– Да вы не волнуйтесь… – утешил его Немо, дружески похлопав по плечу. – Успокойтесь… На этот раз парусные гонки вокруг света обошлись без жертв.

– Я не об этом…

– А о чем же?

– Представьте себе, коллега, когда я находился на летучем острове Лапута, мне пришло в голову задать лапутянам вопрос: кто первым будет на финише – «Коршун», «Секрет» или «Леденец»? Ученые из Академии прожектеров заложили в машину ЭЛ-1727 все необходимые сведения, вплоть до урагана в 12 баллов – и машина дала ответ: «Черепаха!»

– Воздадим славу ученым воздушного королевства Бальнибарби!.. – улыбнулся капитан Немо.

Но как воздать славу ученым лапутянам из Академии прожектеров, не удалось выяснить, потому что Фиппс задал вопрос:

– А не подходит ли к финишу бриг Мюнхаузена?.. Что это? Корабль или суфле-сюрприз?

Вряд ли кто-либо из моряков видал такое судно на плаву! «Леденец» погрузился в воду почти до фальшборта. Мачты, реи и весь такелаж растаяли. Паруса валялись на палубе, напоминая взбитые сливки, посыпанные толченым орехом.