– Теряешь себя? – подсказывает он. Подавленно киваю.

– Моя тьма поглощает тебя, Таллия. К сожалению, этого я и боялся. Ты слишком хороша для меня.

– Не смей, – злобно обрываю его. – Не смей считать, что кто то лучше тебя, Каван. Не смей. Ты и понятия не имеешь, сколько грязных тайн скрывают люди, но умело создают видимость благопристойности. Поэтому никогда не считай, что ты чего то недостоин.

– Разве у тебя есть грязные тайны, Таллия? – прищуривается Каван. Моя кровь леденеет.

– Конечно, нет, – смеётся он и обнимает меня одной рукой, притягивая на свою грудь. – Значит, есть ещё такие люди, которые абсолютно чисты. Ангелы. И ты мой ангел, Таллия.

– Каван, ты ошибаешься…

– Вряд ли, Таллия. Рядом с тобой я не чувствую боли. У меня не было кошмаров этой ночью. Я живу. И я счастлив. Разве это не чудо? Разве это не ангельская благодать? – Каван с такой надеждой смотрит на меня, что мне приходится наигранно улыбнуться.

– С тобой легко быть ангелом, потому что ты достоин всего, – шепчу я.

– Но я недостоин тебя.

– Это не так!

– Это так, и я знаю об этом. Я знаю, Таллия, тебе не нужно убеждать меня в том, что сейчас я могу дать тебе всё, чтобы ты была счастливой. Но я буду стараться. Буду каждую минуту учиться быть твоим. – Каван наклоняется и целует меня в губы. Я чувствую привкус терпкого и сладкого алкоголя на его губах. Я бы хотела сейчас его оттолкнуть и высказать своё мнение, но я теряю себя, когда Каван меня целует. Я забываю обо всём, оказываясь в мире, в котором есть только мы с ним.

Наш поцелуй становится жарче и напористей. Издаю стон в губы Кавана, когда он посасывает мою губу. Каван обхватывает мою голову и пересаживает меня к себе на колени. Внизу живота всё опаляет жаром, и я больше не чувствую дискомфорта. Наоборот, я ощущаю возбуждение, и оно покалывает на моей коже. Ладонями провожу по плечам Кавана и отклоняюсь. Он тяжело дышит, его глаза тёмные тёмные, полные страсти. Провожу руками по его груди и медленно расстёгиваю пуговицы на рубашке.

– Теперь я собираюсь узнать твоё тело, Каван, – шепчу, набравшись смелости. А это для меня чертовски большой шаг навстречу мужчине. Мне придётся делать все эти невероятно пошлые штучки, о которых я читала в книгах.

Но мой энтузиазм быстро исчезает, когда Каван напрягается да так сильно, что его мускулы становятся каменными.

– Что то не так? – Я убираю свои руки и удивлённо смотрю на него.

– Я… Таллия, я… не люблю, когда мной пытаются управлять в сексе, – медленно говорит он.

– Ох, я… просто я… Мне хотелось стать более опытной в твоих глазах и хоть как то… не знаю, показать, что я тоже хочу дотрагиваться до тебя и гладить твоё тело. – Внутри меня обрывается всё возбуждение, потому что я понимаю, о чём говорит Каван. Его насиловали против его воли. Им пользовались, и уж точно его ублажали сотни женщин, пока их снимали. Он пресыщен и ненавидит, когда женщина управляет им, точнее, для него все женщины стали опасностью в сексе.

Скатываюсь с бёдер Кавана и поджимаю губы.

– Таллия, мне приятно, что ты готова двигаться дальше. Но я…

– Не нужно, Каван, – я мягко улыбаюсь ему и сжимаю его руку. – Я всё понимаю. Тебе не нужно объяснять мне факт того, что твои воспоминания намного сильнее, чем настоящее. Это нормально. Ты ещё не оправился от прошлого. Это долгая работа над собой. И я надеюсь, что наступит время, и ты позволишь женщине показать, как она любит твоё тело. Именно любит, а не ласкает его, потому что ей так приказали. Доброй ночи. Я лягу спать пораньше.

Целую Кавана в щёку, и мне приходится уйти.