– Таллия, – предостерегающе цедит Каван.

Мои глаза наполняются слезами.

– Ты же не такой, Каван. Ты же не можешь обвинять её за то, что она сделала. Она спасала любимого. Спасала того, за кого болит её сердце. Кто же тогда тебя посадит в камеру, ведь и ты не ангел? Кто посадит в камеру меня, потому что я абсолютно на стороне Дейзи и тоже убила бы за тебя? – По моей щеке скатываются слёзы.

– Таллия, – с горечью шепчет Каван.

– Пожалуйста, найди другое решение. Она же… просто любит Кифа. Это любовь, Каван. Так нельзя. Да, Дейзи поступила плохо, но если бы она этого не сделала, то Киф был бы мёртв.

– Она выпотрошила её, – напоминает Каван.

– Она даже не помнит об этом. Дейзи была в состоянии аффекта.

Она была в шоке и сильном страхе за Кифа. Я не оправдываю её, но если мать набрасывается на своего сына… Подумай, твоя мать сделала то же самое, Каван. Она не защищала тебя, а добила тебя.

Разве этакая женщина, вообще, достойна понимания? Нет. И ты не простил Дарину за то, что она сделала с тобой. Так почему ты винишь Дейзи в том, что она сделала, когда сам отомстил своему отцу таким же образом? Ей было просто страшно. Она защищала своего любимого человека и выбрала плохой способ, но у неё не было времени обдумать его. Я уверена, что если бы всё было не настолько критично, то она бы так не поступила.

– Ты её не знаешь.

– Ты прав, но я знаю, что сделала бы то же самое ради тебя, – шепчу я.

Каван часто дышит от моих слов. Его ноздри раздуваются, и он склоняется надо мной.

– Пожалуйста, – одними губами прошу его.

Каван издаёт стон и жмурится.

– Что ты со мной делаешь, Таллия? – с трудом спрашивает он.

– Показываю тебе, что есть другие варианты, чтобы сохранить себя и своё сердце, остаться человеком, а не становиться чудовищем, которому всё равно на людей, которые по идее находятся в его команде. Своих не наказывают. Своих людей берегут, потому что их и так мало. Так мало, Каван.

Каван снова издаёт низкий горловой стон и хватает меня за шею.

Он впивается мне в губы и прижимает к себе. Я задыхаюсь от жара его тела и этого поцелуя.

– Не бросай меня, – с болью шепчет он. – Не бросай меня, Таллия. Без тебя я умру. Я лживый ублюдок. Всё, что я наговорил тебе про то, что смогу жить без тебя, ложь. Не бросай меня. Я не справлюсь. Ты нужна мне рядом со мной. Нужна ты, Таллия.

Из моих глаз снова текут слёзы, и я целую Кавана. Я не могу пообещать ему, что у нас есть будущее. Я просто не хочу ему врать, но хотя бы часть себя оставлю в его сердце.

Глава 38

Таллия

Я распахиваю глаза из за того, как быстро бьётся моё сердце.

Мои щёки мокрые, и вся я покрыта ледяным потом.

– Тише тише, всё хорошо, – шепчет Каван, качая меня в своих руках. Я моргаю несколько раз, чтобы привыкнуть к полумраку в комнате.

– Всё в порядке. Это был кошмар. – Каван убирает волосы с моего лба, и я понимаю, что мы сидим на кровати. То есть Каван сидит на ней, облокотившись об изголовье и держит меня на руках.

Я не помню, как уснула. Помню только, как Каван заставил меня принять душ и переодеться, а потом налил мне чай, и всё.

– Дейзи? – сипло спрашиваю его.

– Она в госпитале рядом с Кифом. Он пришёл в себя и рассказал о том, как на него напала Дейдра. Всё хорошо, – заверяет меня Каван.

– Она жива? Она… Ты не убил её? – испуганно спрашиваю, цепляясь за футболку Кавана.