– Я дал ей их сотню, если не тысячу, – бубню я.

– Ты требуешь к себе иного отношения от других, но вот к людям относишься так, как сам считаешь правильным. Так нельзя. – Таллия даже не слышит меня. Чувствую, меня ждёт долгая поездка. Таллия никогда себя так не вела. Она агрессивно защищает Дарину сейчас.

Она агрессивно настроена ко мне. Она…

– Каван, ты, вообще, меня слушаешь? – возмущаясь, Таллия пихает локтем меня под ребро.

– Да, чёрт. – У неё острые локти, и это больно.

– Поэтому прояви к Дарине терпение. Вероятно, хотя бы одну семью мы сможем спасти.

Так вот в чём дело!

– Таллия, ты же не считаешь, что мы всех должны спасать, да?

Не все заслуживают спасения.

– Как не все? Чем ты отличаешься от бездомного? Или чем я отличаюсь от твоей сестры? Мы все созданы из плоти и крови. Я не говорю о тех, кому нравится убивать людей, насиловать детей и другие ужасы этого мира. Я говорю о тех, кому нужна помощь.

Думаю, что Дарине нужна твоя помощь. Некоторые люди созревают позже, чтобы понять, что им нужна помощь. И сейчас Дарина проявила свои лучшие качества.

Зря я начал этот разговор.

Молча завожу двигатель, пока Таллия читает мне лекцию о том, как важно давать шансы, и о другой чуши. Мне не нужна Дарина в моей жизни. Я знаю её лучше Таллии. Я просто знаю свою сестру.

Она дерьмо и всегда выберет дерьмо. Никакое спасение ей не нужно. Но я этого не говорю Таллии, иначе всё испорчу. Она расстроится, вероятно, расплачется, и мы точно никуда не доедем.

Поэтому я давлюсь своими словами внутри и проглатываю их, слушая Таллию.

– Может быть, Дарине нужно купить цветы?

– Зачем? – всё же повышаю голос. Она не заслужила даже камня с улицы!

– Так принято. И получать цветы приятно. Дарине будет приятно.

– Почему меня должно волновать, что ей будет приятно?

– Потому что она твоя сестра.

– Она сука!

– Каван!

– Сука и точка!

Таллия упрямо поджимает губы и отворачивается от меня к окну.

– Да что с тобой, а? Таллия, в чём, мать твою, твоя проблема? – всё же я не выдержал. Это дерьмово. – Почему ты так себя ведёшь?

Почему ты уходишь?

– Ты рехнулся, Каван? Я здесь. Сижу здесь и уж точно никуда не иду.

– Ты в голове своей уже ушла от меня! Что я сделал не так?

Не хочешь, чтобы я тебя любил? Да не буду я! Не буду! Всё!

Любовь – это тоже дерьмо! – злобно ударяю ладонью по рулю и выворачиваю его, криво паркуясь на улице. Плевать.

– Каван…

– Что Каван? Я был очень терпелив и ждал, когда ты со мной поговоришь. Я ждал и ждал. Но ты не говоришь со мной о том, что с тобой происходит. Я говорил с тобой. Рассказывал тебе всё о себе.

Я не понимаю, в какие игры ты решила поиграть со мной, Таллия.

От моих слов Таллия бледнеет, а её губы становятся серыми.

Чёрт! Чёрт!

– Прости, Каван. Прости. Я ужасно веду себя. Я… я не знаю, что со мной. Иногда хочется придушить тебя просто так. Иногда я ненавижу…

– Так уходи от меня, раз я настолько противен тебе! Уходи!

Но не трави меня! Блять, не трави меня! Я и так весь уже отравлен тобой! Мне не нужны твои извинения! Мне нужна честность! Я люблю тебя, мать твою, а ты меня нет! Я живу тобой, а ты уже ушла от меня! Так уходи по настоящему! Уходи! – ору я, отчего Таллия вздрагивает и вжимается в дверцу машины.

– Ты мне не противен, Каван. Я себя ненавижу за всё. Ты никогда не был мне противен. Я… хорошо, я уйду. Хорошо, – она так тихо отвечает мне с этими огромными грустными глазами, что мне тошно.

Меня рвёт на части.