Мы спускаемся вниз и идём на кухню, чтобы позавтракать. Пока Энрика заваривает кофе, я оглядываю уютную небольшую гостиную, и меня начинает мутить от запаха. Меня часто тошнит в последнее время.

– Что ты будешь на завтрак? Есть яйца, бекон, овощи, каша, фрукты? – предлагает Энрика.

– Ничего. Меня мутит, – признаюсь я.

Она хмыкает, словно знает какую то тайну обо мне, но тайн больше нет. Мы так много разговаривали за эти две недели, что кажется, больше не о чем болтать, чтобы я не плакала. А плакала я много.

Энрика нашла меня, точнее, поймала на тротуаре, пока мы с Алом шли, и я просила у него прощения. Она предложила мне убежище. Нет, не так. Она просто посадила меня в машину, передала моему другу, что я буду в безопасности, и велела, чтобы он никому не говорил о том, что видел её, и увезла меня в неизвестном направлении вместе с прекрасной, но шумной малышкой. Теперь мы живём в доме на окраине какого то небольшого городка, и моя жизнь словно встала на паузу.

– А если Слэйн найдёт тебя, Энрика? Ты не боишься его? – уже в который раз взволнованно спрашиваю её.

– Нет, конечно, я его не боюсь. Я научилась управлять им и легко читать его настроение по глазам. Да и многому я научилась именно у него, особенно прятаться. Этот дом Фарелл купил очень давно и приезжал сюда для того, чтобы спрятаться от своей бывшей жены.

О нём никто не знает, даже его сын. Так что вряд ли нас найдут.

Пусть начнут действовать. Доверься мне, Таллия, я точно знаю, что делаю, – Энрика улыбается мне и кусает сэндвич с сыром. Меня мутит ещё сильнее, и я кривлюсь, немного отодвигаясь от неприятной вони пищи. Да, именно вони. Почему сыр так воняет?

А кофе?

Энрика наливает в бокал воду и туда же выжимает сок лимона, пока я удивлённо наблюдаю за ней. Затем она протягивает бокал мне.

– Держи. Мне помогало во время токсикоза, – говорит она.

– Что? У меня нет никакого токсикоза! – возмущаюсь я.

– Правда? Ты мало ешь.

– Я всегда ем мало. Раньше я, вообще, практически ничего не ела.

– Тебя тошнит чуть ли не каждое утро, а затем ещё раз и ещё раз.

– Это нервы.

– Тебя тошнит от запахов, и твои гормоны немного бушуют. Ты то плачешь, то смеёшься. Снова плачешь, а потом делаешь вид, что жизнь классная штука. Таллия, ты беременна.

– Нет… я не могу быть беременной, – шепчу и смотрю на свой живот.

– Ты предохранялась, когда спала с Каваном?

– Я? Да… да, пила таблетки для стабилизации гормонов… вроде бы… чёрт, я не помню. До встречи с Каваном точно пила, а потом… чёрт, я забыла, – скулю, хватаясь за голову.

– Он использовал презерватив?

– Нет.

– Значит, ты беременна, но если хочешь узнать точно, то в моей косметичке, в ванной, есть несколько тестов. Сделай парочку, тогда будешь знать наверняка. Но это уже моя третья беременность.

Хорошо, полноценная вторая, но все эти симптомы я знаю, – улыбается мне Энрика.

– Что? Ты беременна?

– Ага. Узнала об этом тоже здесь, – весело кивает она.

– И что ты будешь делать? А если Слэйн не приедет за тобой?

Если он разведётся с тобой? Если он…

– Таллия, всё будет хорошо. Доверься моему опыту. Тебе следовало бы подумать о том, что ты скажешь Кавану и как скажешь ему о ребёнке. Но если ты решишь сделать аборт…

– Никогда! – выкрикиваю и подскакиваю с места, но голова начинает кружиться, и я хватаюсь за стойку.