— А что? Очень удобно, — недовольно возра¬зила Данута.

— Воевать, конечно. А вот наши древние ама¬зонки, на которых мы должны быть похожими, но¬сили широкие юбки до колена. А плечи прикрывали кожаным плащом.

— Ну и что?

— Смотри, — Полонея развела в стороны борта своей рубахи и обнажила слегка отвисшую грудь. Девушки невольно улыбнулись.

— Амазонки в бою обнажали грудь. Могли «нечаянно» приподнять юбку, а то и вовсе оголить сладкое для мужиков место, — продолжала свою лекцию женщина, не обращая внимания на удивлен¬ные взгляды своих учениц, — показать мужчине свои прелести — это все равно, что бросить ему в глаза горсть песку. Кстати, это тоже вы можете сделать, при необходимости. Увидев не мои, уже отвисшие, а ваши девичьи упругие грудки, мужик, пусть хоть на мгновение, но потеряет контроль над собой. Этого секунды бывает достаточно для того, чтобы нанести ему коварный удар или уйти самой из опасной ситуа¬ции.

— Только для этого и рядиться в это дурацкое платье? — хмыкнула Данута, — они специально для нас все эти неудобные одежки придумали, эти бараны. Чтобы унизить и заставить делать домашнюю работу. Сиди у печи и пеки калачи!

— Нет, — возразила Полонея, — мужики ря¬дят женщин в то, что им нравится. Делают из нас мат¬решек разукрашенных. А эти юбки специально при¬думали, еще в те времена, когда женщины не хотели беременеть. Мужчина мог поймать женщину, и та, поскольку она слабее, не могла оказать ему сопро¬тивления, да и юбку можно легко задрать… Тогда мы были свободны и от брачных обязательств, и от мук телесных желаний.

— Мы и сейчас свободны от этих желаний, — ввернула свое словцо восемнадцатилетняя Верея.

— Кто свободен, а кто и нет, — потерла пояс¬ницу Милана.

— Но это вовсе не значит, что мы им должны уступать, когда только они этого захотят, — проце¬дила с презрением Данута.

— Скажу просто, — продолжила наставница амазонок, — любые желания естественны. Важно не впадать в зависимость от них. Хотя вы и вступили в наше братство амазонок, общение с мужчинами ни¬кому не запрещено. Но верность нашим принципам всегда должна быть сильнее зова вот этого места, — и Полонея, бесцеремонно ткнув пальцем Милане в низ живота, показывая, какого именно.

Ее слова были поддержаны дружным одобри¬тельным гулом. Два десятка девушек, вступивших в ряды амазонок, сидели кругом возле кострища среди круглых валунов. Невдалеке виднелся летний лагерь амазонок — несколько просторных шатров, наподо-бие старинных скифских жилищ, сделан¬ных из жердей и обтянутых выделанными шкурами. За ними расположилась кухня под навесом с длин¬ными, гру-бо сколоченными обеденным столом и лав¬ками. А дальше, на натянутой веревке, трепыхались на сухом степном ветру тщательно выстиранные предметы незамысловатого женского гардероба.

Полонея, жена крупного землевладельца и весьма богатого в Причерноморье человека, собрала в этом бесхитростном лагере группу девушек, поклон¬ниц образа жизни древних дев-воительниц — амазо¬нок. Пожилая женщина, уставшая за длинную жизнь от своенравного и эгоистического управления муж¬чин, хотела вернуть хотя бы в этом небольшом кругу старинные традиции матриархата. Десять веков назад, когда в причерноморских степях правили амазонки, все было уст¬роено иначе. Не было этих бесконечных изнуряющих междоусобиц. Мужчины жестоки и своенравны. Они бросают на смерть своих воинов из-за корыстных по¬буждений. Женщина-мать, которая сама рожала и рас¬тила детей, никогда не отправит на смерть человека ради золота и власти.