Мужчины разворачивались, когда Брайан выпрямился. Всего секунду понадобилось ему, чтобы сделать глубокий вдох и выдохнуть с облегчением, потому что за ним не последовал убийственный приступ кашля. Затем он шагнул вперед и заговорил голосом, который снова был сильным и спокойным.

— Ты должен оставить мне мой меч. — Джереми остановился и посмотрел на Брайана. Медленно, он вытащил меч оттуда, куда он его засунул. Он проигнорировал Брайана и вместо этого стал изучать рукоятку, обрамленную ценными драгоценными камнями. Его улыбка была оценивающей и его глаза были холодными, когда он наконец-то повернулся к Брайану.

— Знаешь ли ты, сколько раз твой отец вытаскивал меня из моей теплой постели, чтобы вытащить тебя из дерьма, в которое ты попал?

— Нет, я не знаю, — ответил Брайан равнодушно.

— Конечно, ты не знаешь. Все о чем вы знать заботитесь, так это о собственном удовольствие. Поэтому теперь, когда тебя унизили, и ты уже больше не принадлежишь к знати, я оставлю этот меч себе, и деньги, которые я получу, продав его, будут моими. Думай об этом как о плате за то, что ты был занозой в моей заднице на протяжении многих лет.

Брайан почувствовал вспышку гнева, и вместе с ней тепло прошло по его телу. Подчиняясь инстинктам, мальчик сократил дистанцию между собой и зазнавшимся стражем. Какая-то часть его мозга знала, что движения Брайана были очень быстрыми, но он сконцентрировался на одной мысли, которая толкала его вперед: Меч мой — у него нет на него прав.

В мгновение ока Брайан выбил меч из руки Джереми и в тот же самый момент поймал его. Когда два других стражника двинулись вперед, Брайан пригнулся и ударил кончиком меча прямо в кость ноги близкого к нему человека, после чего страж согнулся пополам и упал на пол в агонии. Не отдавая себе отчета, Брайан сгруппировался, меняя направление, и ударил мечом второго стражника по голове, оглушая его. Двигаясь со смертельно опасной грацией, Брайан следовал движениям своего меча, повернулся, и острие меча уперлось в шею Джереми, из раны потекли капли крови.

— Меч мой. У тебя нет на него прав, — Брайан озвучил свои мысли вслух, и был удивлен насколько нормально он говорил — он даже не запыхался. Ни Джереми, ни другие два стража никак не могли знать, что все у него внутри горело от гнева и ненависти и желания отомстить. — Теперь скажи мне, почему я не должен перерезать твое горло.

— Давай. Ударь меня. Твой отец — гадюка, и даже не смотря на твое отлучение, ты сын змеи.

— У меня нет желания быть схваченным и, возможно, допрошенным Британским флотом. Пусть он живет. Его судьба, вернуться, чтобы прислуживать тем. Кого он презирает, гораздо большее наказание, чем быстрая смерть.

Все еще держа меч у горла стражника, Брайан оглянулся и посмотрел на вампира. Существо говорило таким спокойным голосом, как будто ему было скучно, но все его внимание было обращено на горла стражника и маленькие алые капли, которые освободили меч Брайана. Очевидное желание вампира заинтересовало и в то же время ужаснуло мальчика. И это то, чем я стану?

Брайан оттолкнул стражника от себя. — Он прав. Твоя жизнь — это лучшее наказание, чем мой клинок. Возвращайся к ней и горечи, с которой ты живешь.

Даже не посмотрев еще раз на мужчину, Брайан повернулся к нему спиной и подошел к вампиру. Вампир склонил голову в знак одобрения. — Ты сделал правильный выбор.

— Он оскорбил меня. Я должен был убить его.

Вампир покачал головой из стороны в сторону, как будто взвешивал решение этой проблемы.

— Разве то, что он назвал тебя змеей, оскорбило тебя?

— Ну, да. То, что он назвал меня испорченным и попытался украсть мое, было оскорблением.