Как свысока смотрит! И еще этот снисходительный тон! Да она как патрицианская невеста на выданье, которую впервые в свет вывезли! Да, она его взбесила. Странно, но факт. И она еще обижается на его обман! А его – что? Не обманули? Обманули, еще как. Обаяние, остроумие, живость ума и пронзительная печаль в глазах, наверное, ему все померещилось. Конечно, это не более чем спектакль. Ледяная принцесса решила поиграть с недалеким плебеем.

– И вот еще что, – мрачно добавила Мэй. – Если вы попытаетесь хвастать данным эпизодом, вам все равно никто не поверит. Никто не поверит, что такая, как я, пожелала переспать с таким, как вы.

А вот это уже был удар ниже пояса. И последнее слово, потому что он не нашелся с ответом. Да, Джастин. Если ты хотел рассориться насмерть, у тебя получилось. Блестяще все провернул. Ты – молодец.

Сотрудник меж тем как раз закончил заниматься профилем Тессы, завел информацию на чип и в Гражданский реестр. Джастин заставил себя оторвать взгляд от Мэй и попытался состредоточиться на экране. Там он увидел ожидаемые детали: гражданство, базовую информацию, сроки и тип визы. Дело оставалось за собственно чипом. Его вводили в кожу между большим и указательным пальцем на левой руке. Тесса сморщилась, как от боли, хотя, похоже, просто испугалась. Потом она согнула и разогнула пальцы – видимо, удивлялась, что они способны двигаться.

– Добро пожаловать в цивилизованный мир, – радостно поздравил ее Джастин.

Он старался не подавать виду, что его расстроили язвительные ответы Мэй. Мне все равно – говорил весь его вид. В конце концов, теперь ему было из кого выбрать: все джемманки теперь его. Все как одна цивилизованные и, следует заметить, гораздо более разумные, чем Мэй.

А та перестала злобно глядеть и приняла свой обычный вид – официальный и совершенно бесстрастный.

– Ну что ж. Время ехать по домам, не правда ли?

Она поблагодарила сотрудника за то, что он задержался после конца рабочего дня, и пошла к дверям – даже не оглядываясь. Полагала, что Тесса с Джастином последуют за ней. Он пошел, но на него вдруг навалилась страшная усталость. Эйфория, вызванная приездом, ушла, а вчера он поч