Оливер передал флягу Ларк.

– Тебе вино пойдет на пользу, любовь моя, ты что-то побледнела.

– Говорят, – продолжил Родион, – что королева решила украсть чьего-нибудь младенца. Они арестовали жену портного, которая сказала, что за наследника будет выдан чужой ребенок.

Ларк чуть было не подавилась вином. Оливер с силой похлопал ее по спине.

– Не верю этому ни на минуту, – счел нужным сказать он.

– Я тоже, – заметил цыган. – Она хоть и больная, убитая горем женщина, но принципы у нее строгие.

– Жаль, что этого нельзя сказать о ее премьер-министре, – сказал Родион.

Как всегда при упоминании епископа Боннера, слушатели сплюнули три раза через плечо Старая Майда схватилась за связку чеснока на поясе.

Раздался бой барабанов. Все оживились и принялись хлопать в ладоши.

–Не думаю, что ты умеешь танцевать, – сказал Оливер.

– Разумеется, нет, – буркнула Ларк.

– Ты не расстроишься, если я потанцую? – Оливер прыжком вскочил на ноги.

– А ты остановишься, если я скажу «да»? – бросила она ему вслед.

«Вот упрямая девчонка, – думал Оливер, входя в круг танцующих, – почему я позволяю ей терзать себя?»

Приноравливаясь к ритму танца, он позволил себе унестись мыслями в солнечные дни детства. Благодаря мачехе он научился любить цыган. Они думают лишь о настоящем, никогда не беспокоясь, что им готовит завтра. И уж точно они никогда не заламывают руки, размышляя о своих бессмертных душах.

Танцующие образовали два круга: внутренний из женщин, внешний – из мужчин, лицом друг кдругу.

Оливер бросил взгляд на молоденькую цыганку, которая явно старалась привлечь его внимание. Она была смуглой и нежной, как спелая вишня. Девушка не носила корсета и была одета в просторную блузку с низким вырезом и яркие юбки.

Оливер поймал себя на мысли, что не испытывает никакого волнения. Его охватил страх. Может быть, это первый предвестник его неотвратимого пути к ранней смерти?

Нет. Он взглянул на Ларк. Она сидела, сжав в руках флягу с вином. На ее лице читалась удивительно приятная для его глаза смесь томления и страсти.

У Оливера кровь закипела в жилах. Почему-то его страсть и желание были сконцентрированы только на Ларк. Он вспомнил предсказание Зары. Она соединила их руки, словно это было знаком свыше.

Огонь потух. Музыка стихла. Танцоры удалились в кибитки.

Оливер куда-то исчез.

Потягиваясь, чтобы размять застывшие мышцы, Ларк встала на ноги. Вино ударило ей в голову, все кружилось перед глазами. Она чуть было не споткнулась о лежащего на земле мужчину. Медленно прошла мимо спящих детей, сбившихся в кучу, словно щенки. Какие странные и удивительные люди эти цыгане.

Несколькими неделями раньше она и представить себе не могла, что окажется в цыганском таборе. Спенсер уверял ее, что все цыгане – преступники, побирушки и воры. А на самом деле они оказались веселым народом, который любит хорошую еду, вино и танцы. Они никому не причиняют зла.

Ларк заглянула в кибитку, где лежал укутанный до подбородка Ричард Спайд. В неверном свете луны его лицо казалось бледным и очень спокойным.

Ларк пошла дальше, слушая, как шуршат юбки в траве. Она чувствовала себя странно возбужденной. Вспомнились предсказания Зары. «Клятвы, что произнес юноша». Ларк вспомнила выражение глаз старой цыганки, когда та соединила их с Оливером руки.

Ларк глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Она приятно провела время, однако не стоит забывать о вечерней молитве.

Она спустилась к реке и, выбрав укромное место, встала на колени.

Ларк всегда находила некое духовное очищение в молитве, но не сегодня...