Сема, вытащив секиру, испившую кровь обоих демонов, пнул тело. Мефисто с застывшими глазами, выражающими вопрос «что это было?», — рухнул носом в мраморный пол.

Сема вытер лезвие секиры о шорты и кивнул Меченому:

— Благодарю, брат. Твои советы наверняка помогли бы, если бы было чуть больше времени. Я не любитель долгих разговоров с врагами. Полагаю, с последним ты справишься сам. Я за Скорпом.

Меч усмехнулся, сверкая пламенеющим взором. Было приятно видеть растерянность в глазах Модеуса. Старший непонимающе вертел головой, глядя на двух неподвижно застывших в луже собственной крови братьев. Людские облики изменились, приняв естественную демоническую форму с темно-красной плотной кожей, немного вытянутыми конечностями и рогатым черепом. Лишь цвет серебряных и черных волос демонов остался прежним. Но посмертное изменение уже ничего не могло дать князьям подземного мира — мертвы.

— Скорости меняются, мой друг Модеус.

Модеус заговорил, повышая голос, в котором наряду с гневом слышались и нотки растерянности:

— Они мертвы? Умерщвлены человеком? Так… так быстро?

— Жизнь еще способна преподносить сюрпризы. Ты разучился удивляться?

Демон стал расти в размерах, вспарывая на себе одежду. Кости вытягивались, уплотняясь и обретая крепость, превосходящую сталь.

Меченый вытянул свободную левую руку перед собой. Пальцы сжались в призыве. За спиной Модеуса полыхнул огонь портала, миг — и лезвие большого летящего меча прошило демона насквозь. Меч Люцифера вспыхнул, охватывая почти белым огнем пронзенное тело. Этот огонь с шипением впился в иномирское тело, лишая всех связей с физическим миром людей.

— Вновь поддался эмоциям, отвлекся — открылся, — прошептал Меченый, бросая второй малый меч, как метательный нож, в шею демона.

Лезвие в три оборота преодолело расстояние до мишени и свободно пропороло роговую броню гортани. Просто дротик, вошедший в податливую плоть.

Модеус рухнул на колени. Огонь, яростно шипя, словно боролся с самим воздухом, позволяющим ему жить, и охватил все тело. Демон, не опуская тяжелого взгляда черных глаз, рассыпался в прах. Брат Скорпиона тут же бросился вперед, подхватывая пылающий белым огнем большой костяной меч. Руку обожгло, но лучше так, чем сжигать дотла весь небоскреб. Люцифер с оружием шутить не любил — если применял, то наверняка. И оружию передался нрав бывшего хозяина. А вызывать в физический мир бывшего хозяина меча ради укрощения орудия Меченый не хотел. Миру и так несладко от катаклизмов.

— Я предупреждал тебя, старший князь ночи: чары красоты бывают сильнее твоих демонических способностей. Терять силы, потакая женщине… Что ж, это достойная смерть для того, кто мог влюбить в себя любую… Но оказалось — почти любую.

Меченый подошел к телу Мефисто, склонился, повторно втыкая большой меч меж пластин на груди. Тело среднего брата объяло огнем, хрустящим так, как будто оно поедало хворост, выжигая демоническую плоть дотла.

— Когда деньги не правят человеком, ты теряешь власть и проигрываешь, Мефисто. Потомок Магога вернул тебе долг за всех порабощенных звонкой монетой.

Меченый вонзил меч в последнее тело. Глядя куда-то вдаль, пробормотал:

— Черт возьми, Сема, что в тебе за кровь? Чей ты потомок?

А Сема уже мчался по лестничным пролетам, размазывая по стенкам недобитую гвардию, но чаще переступая тела и скользя по лужам крови.

«Интересно, у брата сил хватит на серьезный разговор с эмиссаром или его смерть — это та смерть, на которую намекал Меч?»

Этажи мелькали, но не так быстро, как хотелось бы. Сема, вспоминая марш-броски с армейским спецназом, запел во всю дыхалку пришедшие на ум слова:

Скорость пришлось немного сбавить — пот попадал в глаза, и мелькающие двузначные циферки этажей стали расплываться.