Василиса хмыкнула:

– А чего ты беспокоишься? Сгину – станешь свободен.

– Нравишься ты мне, красавица. Думал, ты это поняла, пока была на моём месте, – серьёзно проговорил Финист, но тут же осклабился: – И в моей постели.

Василиса закатила глаза и шумно выдохнула, превозмогая желание швырнуть в Финиста поленом. Вместо этого она обессиленно сползла по стенке печи и растянулась на лавке, левая рука свесилась и безвольно легла на пол, правую Василиса вытянула перед собой и уставилась на чёрные пальцы. В последние дни у неё не получалось высечь даже пару жалких искр, словно чары окончательно отказались от неё, а магия в венах, которая раньше лилась уверенным потоком, согревая и давая надежду, теперь истончилась и превратилась в едва ощутимый ручеёк. Василиса боялась, что однажды ручеёк станет настолько слабым, что она совершенно перестанет его чувствовать. Но чародейка не знала, как этому помешать.

– Что случилось с твоими чарами? – Василиса перевела взгляд на Финиста. Тот уже промывал тушки зайцев и укладывал в чугунный горшок.

Финист вскинул голову, и изумруды в его ушах сверкнули, поймав отсветы пламени.

– Ты о чём?

– Ты однажды сказал, что не можешь колдовать. Почему?

Финист хмыкнул и бросил в горшок пару кореньев.

– Не думаю, что у нас одна причина. Моя – трагедия внешних обстоятельств, а твоя кроется где то внутри тебя самой.

– Что ты имеешь в виду?

Ответить Финист не успел. Дверь скрипнула, и в избу вошёл Кирши, белый от осевшего на одежде снега и румяный от мороза. Вслед за ним вспрыгнул на порог Тирг, брезгливо отряхнул лапы и помчался к печке.

– Холодина страш ш шная! – запричитал он, прижимая толстый бок к горячему камню. – Я чуть не околел!

– Что же ты в щепу не спрятался? – рассмеялась Василиса и села, давая домовому больше места.

– Это что же, этот дурак один там околевать будет? – фыркнул Тирг. – Он бы заблудился насмерть, если бы я ему дорогу до дома не показал. Я вообще, как всегда, всю работу за него сделал. Это у вас что? Зайцы?

Тирг заинтересованно повёл носом и распушил усы. Финист отодвинул горшочек подальше от кота.

– Как всё прошло?

– В эту деревню я тоже не вошёл. – Кирши скинул плащ и стряхнул снег с волос. – На воротах висит знамя чернокнижников. Судя по всему, в ту ночь они взяли не только Даргород. Возможно, заняли всё княжество.

Василиса поджала губы и запустила пальцы в волосы. Голова тут же загудела от мыслей.

– Что же делать?

– Кое что мы всё же узнали. – Кирши кивнул на Тирга.

Кот отряхнул со шкуры растаявший снег, забрызгав Василису водой, и гордо задрал морду:

– В отличие от вашего бесполезного Тёмного, я сумел проникнуть в деревню и выследить врага! – Он сел и грациозно обернул лапы хвостом. – Чернокнижники заняли дом старосты и выпили почти всю брагу, что смогли найти. Это то и развязало им языки. А я героически, решительно и самоотверженно, никем не замеченный, словно ночная тень, проник прямиком в их злодейское логово…

– Тирг! – оборвала его Василиса. – Ближе к делу! А то вместо зайчатины сам будешь себе ужин в погребе ловить.

Тирг недовольно сверкнул жёлтыми глазами и дёрнул порванным ухом, но послушался:

– Тени, которых мы видели в Даргороде. Это те же самые Тени, что и пятьдесят лет назад, только теперь чернокнижники как то научились ими управлять. Один из чернокнижников, весь в рунах, сказал другому, что чувствует, как Тени в нём шевелятся и это сводит его с ума. А ещё они сказали, что ходят слухи, будто их предводитель Зоран вместо пса держит на цепи… капитана Воронов.

Катана звякнула в руке Кирши, взгляд его ожесточился, а черты будто заострились.