— О да, в частном порядке, только в частном порядке, — с некоторым нетерпением проговорил он. — Если б я хотел идти путем официальным, я сказал бы об этом (Федосьев назвал по имени-отчеству председателя совета министров), он обратился бы к министру юстиции, министр юстиции к прокурору палаты, а прокурор палаты истребовал бы справку у товарища прокурора, который наблюдает за вашим следствием… Согласитесь, что не стоит беспокоить столько занятых людей. Я поэтому в частном порядке прошу вас изложить мне ваши сведения и предположения о деле, — сказал он, подчеркивая слово «прошу».

— Я к вашим услугам, — сухо проговорил следователь. — Так вот, видите ли, банкир Карл Фишер был сегодня в 6 часов утра найден мертвым в квартире на…

Федосьев прервал его мягким жестом руки.

— Обстоятельства, при которых было обнаружено убийство, — сказал он, — мне известны. Я сам как раз приехал сюда из той квартиры…

«Однако!» — подумал следователь.

— Так, чтобы вам не утруждаться, Николай Петрович, будьте добры сообщить мне лишь данные, добытые первыми шагами дознания, а также те предположения и подозрения, которые у вас могут быть.

— Очень хорошо. Дело о смерти Фишера поступило ко мне лишь несколько часов тому назад и вполне оформленной гипотезы у меня, разумеется, еще быть не может. До медицинского вскрытия тела и до производства химического исследования невозможно даже с точностью удостоверить, что Фишер умер насильственной, а не естественной смертью, хотя, конечно, все данные говорят именно об убийстве. Предположения же и подозрения, как вы изволили заметить, у меня точно есть. Начну с того, что на Фишере оказались в сохранности золотые часы и бумажник, — правда, только с 70-ю рублями. Это, по-видимому, исключает предположение об убийстве с целью грабежа. Можно, конечно, допустить, что в бумажнике была гораздо большая сумма, которой и воспользовался убийца, оставив 70 рублей для отвода глаз. Но для этого предположения нет оснований. Затем грабитель едва ли мог воспользоваться ядом, как способом убийства. Таким образом гипотеза грабежа мало вероятна… Следовательно, надо искать убийцу среди людей, которым могла быть выгодна смерть Фишера.

Он остановился. Федосьев молча на него смотрел.

— Жена умершего Фишера, — сказал следователь, — была в близких отношениях с некиим господином Загряцким. Личность эта, по данным, добытым розыском, весьма сомнительных моральных качеств («кому говорю?» — мелькнула мысль у Яценко). Этот господин прокутил состояние, унаследованное от отца, служил, потом ушел со службы или его ушли. В последнее время он жил, по-видимому, на средства Фишера, с которым состоял в самых лучших по внешности отношениях. Знал ли Фишер о связи Загряцкого с женой, мне пока неизвестно. Но их часто видали вместе. Фишер занимался своими аферами днем, а вечером постоянно посещал всякого рода увеселительные места и притоны. Квартира, в которой он умер, была местом настоящих оргий. Ездил он туда в обществе очень молодых женщин, вернее было бы сказать, девочек, — убитый был, по-видимому, человек весьма развращенный, — вставил Яценко. — Почти всегда его туда сопровождал какой-то мужчина или мужчины. В обществе мужчины его видел мельком дворник дома, в котором была снята Фишером квартира. Но было это вечером, на дворе, и лица спутника Фишера дворник не разглядел… Далее: по всей видимости, никакой другой мужчина не мог быть заинтересован в смерти Фишера. Заинтересованы могли быть, предполагая худшее, две женщины: его жена и его дочь. Но они обе, по данным розыска, находятся вне Петербурга, госпожа Фишер теперь в Крыму, — ей послана телеграмма, а дочь за границей. Со смертью Фишера значительная часть его огромного богатства, очевидно, переходит к жене.