Карл знает, чем я занимаюсь на досуге и как поступаю с горемычными рукописями. Я изложил ему свою теорию после того, как уничтожил первый роман. Тогда я вовсе не был уверен, что поступаю правильно, а в таких ситуациях лучшее средство - спор с достойным собеседником; оппонента, как правило, убедить не удается, зато самого себя - вполне, а мне того и требовалось. Карлу можно рассказать о чем угодно, он всегда готов с интересом слушать и спорить, но, чем бы ни закончился разговор, он никогда не мешает мне поступать по-своему.

    А сейчас он говорит:

    -  Все-таки очень жаль, что ты ни разу не дал мне почитать. Думаешь, не понравится, заклюю? Зря. Когда это я тебя клевал?

    -  Не думаю. Скорее, боюсь, что тебе понравится. И ты меня отговоришь.

    -  Погоди, - хмурится Карл. - Но разве ты не этого все время ждешь? В смысле, что тебе наконец кто-то или что-то помешает.

    -  Ннну… да, - растерянно соглашаюсь я.

    Я хочу сказать, что будет нечестно, если этим самым человеком окажется Карл. Получить помощь от него слишком просто. Ему нравится все, что я делаю, он всегда на моей стороне и всегда готов помочь. Быть сыном Карла - все равно что иметь полезные знакомства в Небесной Канцелярии. Но пользоваться этим преимуществом, решая по-настоящему важные вопросы, как-то… ну, нехорошо. У нас в классе училась дочка завуча, славная, кстати, была девчонка, но звезд с неба не хватала. Естественно, на всех экзаменах ей доставался единственный билет, на вопросы которого бедняжка могла хоть что-то ответить. Все это видели, все понимали, почему так, зла на нее не держали и даже не шибко завидовали: быть дочкой Ларисы Владимировны - то еще счастье. Но выглядело это, прямо скажем, некрасиво. Я так не хочу.

    Но вместо того чтобы все это сказать, я молчу как рыба. Потому что в глубине души сам страшно жалею, что не стал показывать свои книга Карлу. Все думал - вот если бы он сам попросил. А он тактично помалкивал. Мы, конечно, друг друга стоим, чего уж там.

    -  Помнишь анекдот про человека, который ежедневно молил Господа ниспослать ему выигрыш в лотерее? - спрашивает Карл.

    -  Ага. В конце концов отверзлись небеса, и Бог сказал ему: «Поц, купи билет!» Понимаю, почему ты спросил. Но знаешь что? На месте Бога я бы дал ему этот совет в первый же день. Чего тянуть?.. И только не говори, будто Богу в голову не пришло, что мужик такой болван. Он всеведущ. Должен понимать.

    -  А знаешь, ты прав. Я никогда не смотрел на проблему с такой точки зрения, - неожиданно согласился Карл. - Тем более что правило «лучше поздно, чем никогда» работает только в тех случаях, когда не слишком поздно.

    -  То-то и оно. Рассказывай лучше про свое дело. В смысле, про мое. Интересно же.

    -  Ключ, - сказал Карл. - Только не падай, кажется, нашелся ключ от двери в подвале.

    -  Нашелся? - недоверчиво переспросил я. - Ну ничего себе. Так не бывает.

    -  Не бывает. Но я почти уверен, что это он.

    У Карла особые отношения с ключами. В смысле, он их коллекционирует с детства. Первый свой ключ он нашел, когда еще в школу не ходил. Обычный ключ от чужой квартиры, каких много, из тусклого желтого металла. Карл, начитавшийся сказок, решил, что ключ сделан из чистого золота, и приволок его домой; Фрида, непутевая институтская подружка его матери и лучшая в мире няня, с которой он тогда жил, не стала разочаровывать ребенка, предложила хранить ключ в специальной шкатулке - дескать, именно так и следует поступать с сокровищами.