Некоторое время девушка негодующе смотрела на Марта, готовая, кажется, прожечь его гневным взглядом. Затем отрицательно помотала головой и вздохнула, неожиданно успокоившись или взяв себя в руки усилием воли.

– На самом деле, Збышек, выбор есть всегда. Надо только сделать один шаг в сторону, чтобы взглянуть на себя с того места, где ты только что был.

– Я бы с удовольствием пошел на погибель вместо нее, – тихо молвил друид, с преувеличенным вниманием разглядывая древние трещины от времени и игральных костей на видавшей виды серой столешнице. – И каждый готов был быть на ее месте.

– Неужели ты так наивен, Мартик? – Эгле сверкнула глазами и возмущенно хлопнула ресницами так, что, казалось, был даже слышен тихий звук, будто лопнула весенняя почка и из нее выбился на волю клейкий листочек. А может, это столкнулись на лету большие рыжие стрекозы-коромысла, без устали вьющиеся над их головами.

– В Круге уже давно верхушка думает о том, как бы забраться еще выше, мастера – как бы открыть собственное дело без соперников по ремеслу, а Смертные – как бы уйти, уползти подальше и поглубже в тайны бытия и посмертия, только чтобы не видеть суеты. Да-да, жизненной суеты, которая уже давно свила гнездо в скитах, да еще и не одно. Я знаю, – девушка теплее взглянула на молодого друида, – ты был в Служении, и если бы оказался рядом, предложил бы свою жизнь взамен ее, которая для вас была Верховной Друидессой и всякие там другие слова, а для меня она была прежде всего доброй и справедливой бабушкой, единственной из всей моей родни, кого я еще знала.

Эгле облизнула пересохшие губы.

– Я знаю, ты ищешь любви.

Друид даже привстал, издав короткое восклицание, но девушка остановила его решительным и царственным жестом, какие бывают только у королей и юных девиц, уверенных в своей неотразимости и силе.

– Не отрицай, лучше уж молчи. Я помню, о чем мы с тобой говорили тогда, на пароме через Упе. Что говорил ты и что отвечала я… Для меня ничего не изменилось с тех пор, и пойми, милый Збышек, дело не в том, что ты достоин или недостоин меня. Я думаю, ты достоин многого.

Март опустил голову.

– Все дело в том… в том, дорогой Збышек, что я… я не вижу тебя рядом со мной.

– Как это? – хрипло переспросил Март; по всему было видно, что язык плохо слушался его.

– Я не представляю тебя рядом со мной в моей будущей жизни. Кто-то стоит рядом, но силуэт темный, и лица не разобрать.

– Ты… – задохнулся Збышек, – ты… заглядывала в зеркало Валанда?

Эгле молча кивнула.

– Но ведь это же строго-настрого запрещено Кодексом!

– Мне показала его Верховная Друидесса, – гордо ответила девушка и встряхнула волосами.

– Но как? Когда?

– Когда мне исполнилось десять лет, – ответила Эгле. – Конечно, бабушка показала мне только поверхность, но…

– Ты знала? – покачал головой Март. – Но этого не может быть, это просто невозможно.

– Почему невозможно? – невинным голосом осведомилась Эгле. – Слухами земля полнится, а она одинакова что в мирской жизни, что в друидских скитах. Говорят: имеющий уши – всегда услышит, а я бы добавила: умеющий слышать – всегда узнает. Узнала и я.

– И кто же все-таки стоит рядом с тобой в жизни? – глухо спросил Март, похоже, уже взявший себя в руки.

– Я тебе говорю еще раз: я его не вижу. Это только силуэт, темная фигура, просто образ. Но не твой.