– Что случилось? – спросила Мария уже другим тоном, чувствуя, что ее душевный покой, ее уютный мир, только что разрушенный до основания, чудесным образом поднимается из руин прямо на глазах.

– Маша, я попал в аварию.

– Ты в порядке? – почти закричала она.

– Послушай, какое это имеет значение, – сказал Василий так тихо, что Мария снова закричала:

– Что, что ты сказал?

– Да, со мной все в порядке. Затормозил в последнюю секунду. Все нормально, только голова болит…Одна добрая девушка до больницы подбросила. Там определили сотрясение мозга, хотели оставить на ночь. Еле вырвался от эскулапов. Знаешь, не до собственной башки теперь! Маша, я въехал в крутую иномарку. Долго объяснять все проблемы со страховкой, бандитами, ментами и т.п. Короче, я взял наши три из сейфа. Еще какие то двести там лежали. Надеялся, за день что нибудь придумаю, верну на место, у кого нибудь быстро перехвачу. Представляешь: пол Москвы приятелей, а в трудную минуту – все словно вымерли. Мои дружки из мира искусства, сама знаешь, бедны, как церковные крысы, богачи же любезны, пока не попросишь у них взаймы.

– Значит, у чужих тебе просить легче, чем у родной жены? – опешила Мария. – Когда возвращать деньги?

– Завтра с утра.

– С утра так с утра, – согласилась она. – Приезжай скорей.

– А деньги? – робко спросил Василий. – Еще ведь две тысячи баксов. Не верну – сама знаешь…

– Деньги найду, – пообещала Мария прежним уверенным тоном и выключила мобильник. С этой секунды она даже повеселела, вновь став сильной и уверенной в себе – той Марией, в которую когда то влюбился Василий. Ее, ту Марию, трудности не повергают в отчаяние, а, напротив, подпитывают энергией, придавая жизни вкус и смысл.

Остаток дня она потратила на телефонные звонки, разочарования, надежды и (кто бы сомневался!) раздобыла в конце концов необходимую сумму. Правда, не у тех, на кого рассчитывала. Знакомые предприниматели вначале утешали, а потом сокрушались: мол, к сожалению, именно сейчас свободных денег нет, только что вложились в новое дело. Неожиданно выручила подруга детства Леночка. Уверенный и бодрый голос Марии ее не обманул, и Елена, быстро во всем разобравшись, тут же сама предложила дать взаймы две тысячи, правда, ненадолго.

– Вот спасибо, спасла! Верну в срок, не сомневайся! – успокоила ее Мария. – «Дядя Ваня, мы будем работать, мы еще увидим небо в алмазах!» – вдруг некстати вспомнила она Чехова, которого не раз цитировали гости Василия.

– Ладно, Марья, не надорвись, ни один мужик того не стоит! – посоветовала Леночка и подумала:

"Боже, какое счастье, что я развелась с моим непутевым Гришей и теперь отвечаю только за себя!"

Когда Василий вернулся домой, две тысячи уже лежали в сейфе. Он достал их и несколько секунд молча разглядывал, не веря своим глазам. Супруг ожидал всего: скандала, слез, ледяного молчания. Как никак взял деньги без спроса у собственной жены… Слово "украл" казалось ему грубым, неэстетичным, и Василий не употреблял его даже наедине с собой. В конце концов, он и сам пострадал, голова вон до сих пор болит. А то, что в машине он был не один, жена, слава Богу, не узнает. Все же он художник, а художнику, чтобы творить, необходимы новые впечатления. Сегодня, завтра, каждый день, пока жив…

Мария была бодрой и собранной, словно после чашечки кофе с коньяком. Это поразило Василия даже сильнее того, что она сумела раздобыть недостающую сумму всего за пару часов.

– Что с тобой, Маша? – спросил он растерянно.

– Все устаканится, Васька! – сказала она так уверенно и даже весело, как в юности, что Василий взглянул на нее с испугом: не случилось ли у нее что то с головой.