Джоанна вспыхнула и сказала:

– Достаточно этого душевного стриптиза. Вы же не психоаналитик, правда?

– Ну, каждый частный детектив должен быть немного психоаналитиком ... как любой хороший бармен.

– К тому же, и я не пациент. Не знаю, что на меня нашло с этим безумием.

– Не беспокойтесь, мне интересно слушать.

– Мило с вашей стороны.

– Так и было задумано.

– Может быть, вам и интересно слушать, но мне не интересно говорить об этом, – сказала она.

– Почему?

– Это личное ...и глупо.

– Возможно, вам нужно выговориться.

– Возможно, – допустила она, – но это не похоже на меня – бормотать о себе совершенному незнакомцу.

– Эй, я не совершенный незнакомец.

– Ну, почти.

– О, понятно, – сказал Алекс, – ладно. Вы хотите сказать, что я совершенный, но не незнакомец.

Джоанна улыбнулась. Ей хотелось дотронуться до него, но она этого не сделала.

– Как бы то ни было, – сказала она, – мы находимся здесь, чтобы показать вам замок. Здесь есть тысячи вещей, которые стоит увидеть, и каждая из них гораздо интереснее, чем моя психика.

– Вы недооцениваете себя, – произнес Алекс.

Другая группа беспечных туристов достигла их уголка. Джоанна стояла к ним спиной. Она повернулась взглянуть на них, используя это как предлог, чтобы на несколько секунд избежать изучающего взгляда Алекса. Эти секунды были необходимы ей, чтобы вновь обрести уверенность в себе. Но от того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.

Человек без правой руки.

На расстоянии двадцати футов.

Идущий в ее сторону.

Он был впереди подходящей группы, улыбающийся, отечески добродушный кореец со слегка морщинистым лицом и поддернутыми сединой волосами. Он был одет в отутюженные широкие брюки со стрелками, белую рубашку, синий галстук и голубой свитер, правый рукав которого был на несколько дюймов закатан вверх. Его рука была изуродована у запястья: там, где должна быть кисть, была только гладкая шишкообразная розоватая культя.

– С вами все в порядке? – спросил Алекс, очевидно ощутив внезапное напряжение, возникшее в ней.

Она потеряла дар речи.

Однорукий человек приближался.

Теперь их разделяли пятнадцать футов.

Джоанна почувствовала сильный запах антисептиков. Медицинский спирт. Лизоль. Резкий запах хозяйственного мыла.

"Это смешно, – сказала она себе, – ты не можешь чувствовать запах антисептиков. Здесь не может быть такого запаха. Все это бред. В замке Нийо тебе нечего бояться".

Лизоль.

Медицинский спирт.

"Бояться нечего. Этот однорукий кореец – посторонний человек, всего лишь щуплый старичок, который вряд ли способен нанести кому-либо вред. Возьми себя в руки. Ну же, ради Бога, взглянешь еще разок на него?"

– Джоанна? Что случилось? Что происходит? – спросил Алекс, касаясь ее плеча.

Казалось, кореец двигался медленно и методично с неумолимой однозначностью существа из ночного кошмара. Джоанна почувствовала себя загнанной в ловушку той же самой не поземному давящей тяжести, в том же самом потоке вязкого времени.

Ее язык как бы распух, горло пересохло, во рту появился противный металлический привкус и вкус крови, что было без сомнения тоже плодом воображения, таким же как и вонь антисептиков, но для нее это выглядело как реальность.