– Кайл – наш сотрудник, – нахмурился Петт. – Он из Нацгвардии.

– И мне очень бы хотелось поговорить с ним, когда он сможет, – добавил Бенджи. «Это не твое дело, – мысленно напомнил себе он, повторяя, как заклинание. – Это не твое дело».

– Не получится. – Поймав недоуменный взгляд Бенджи, Петт пояснил: – Два часа назад Кайл скончался в больнице.

Бенджи и Робби переглянулись. Бенджи покачал головой.

– Примите… примите мои соболезнования. Я не знал.

Его мозг врача исследователя быстро прогнал скорбь и страхи. «В таком случае будет значительно проще проверить его на наличие каких либо болезнетворных организмов». И тотчас же сокрушающее осознание: нужно сделать столько дел, а у него нет никаких полномочий.

Как было бы хорошо, если б они имели дело с чем то известным! Но то, с чем они столкнулись, не имело никаких аналогов.

В эпидемиологии редко приходится сталкиваться с чем то действительно новым. Даже проявление какого нибудь «нового» заболевания на самом деле, как правило, оказывается побочным следствием или мутацией чего то уже известного. Грипп – он и есть грипп. Геморрагическая лихорадка – она и есть геморрагическая лихорадка. Но сейчас никто понятия не имел, что это такое, с чего все началось и куда может привести. И посему становилась очевидна опасность любого абсолютно нового заболевания: если действовать слишком медленно, возможно стремительное распространение эпидемии. К тому времени, как они разберутся, с чем имеют дело, болезнь вырвется из под контроля. Напротив, если действовать поспешно, необдуманно, возможны юридические осложнения. У них нет широких, всеобъемлющих полномочий, и неслучайно. Обязательно должен быть баланс между размеренными исследованиями и быстрыми действиями; в противном случае или придется иметь дело с полномасштабной эпидемией, или людей будут держать в концентрационных лагерях.

Но вот наконец по крайней мере одна хорошая новость: эта болезнь, если это действительно болезнь, судя по всему, действует медленно, хотя разумных путей ее распространения пока что не видно. Бенджи снова подумал о химической природе ее возникновения. Или дело в паразитах?

Он мысленно взял на заметку: паразиты. Гм. Тут что то есть. Именно так паразит захватывает тело хозяина, заставляя его выполнять действия, которые нужны именно паразиту, а не хозяину… определенно, об этом стоит задуматься.

Робби высказал вслух то, о чем подумал Бенджи:

– Мы не знаем, что является причиной этого: тут на первое место выходит СИЭ. Первоочередная задача моей группы…

– Это может быть делом рук террористов, – перебил его Петт.

– Что?

– Это может быть делом рук террористов. Не надо сбрасывать такое со счетов. У меня есть приятель в министерстве внутренней безопасности. Если там проведают о случившемся…

– Террористы… террористы тут ни при чем, твою мать, при всем моем уважении.

– Странно, – огрызнулся Петт, – как это люди говорят «при всем моем уважении» сразу после того, как бесцеремонно задвигают тебя в задницу!

– Террористы тут ни при чем, – вмешался Бенджи, стараясь сохранить всеобщее спокойствие.

Достав смартфон, Гарриет Френч оживленно заработала пальцами, набирая какой то текст. Телефон то и дело вибрировал. Ее лицо пересекли складки озабоченности и отвращения.

– Будем на это надеяться. Если выяснится, что это террористы, тогда решением проблемы будет не карантин. Решение – по пуле в каждого из этих идущих.

Сказано это было так, будто речь шла о зомби из фильмов ужасов.