Что сказать, резвая машинка получилась и явно, по манёвренности утрёт нос любому экземпляру, что у нас в армии, что у атаранцев с пауками. Капсула пилота позволяет сглаживать синусоиду нагрузок, но вот как будет себя чувствовать пилот во время выстрела основного калибра корабля, пока не скажу. Но не надо забывать, что у меня особый скаф, каких ни у кого на базе нет. Четыре часа полёта, а потом на стыковку. И следом уже второй наш штатный пилот. Но я сразу предупредил, чтобы без фокусов, сказав, что если хоть раз ослушается, больше не то, что к полётам, даже к доку на пушечный выстрел не подпущу.

Но всё обошлось. Мы снимали параметры полёта, внося их в возможную базу по управлению аппаратом, чтобы втолковывать потом курсантам при обучении. Пока о боевом использовании даже речи не шло. Машину вначале научить летать надо, а уж потом планировать на ней бой, да и противник неслабый…

— Что там у нас по летунам Жорик? — спросил я Искин.

Мы расположились в центре управления полётами, где в данный момент, по моей команде, специалисты центра вели запись полёта моего протеже.

— Дэнд докладывал же вчера. Ты о чём думал?

— Так голова была забита всякой всячиной, связанной с кораблём, видно отвлёкся во время доклада. Ну что у нас, вроде занятия пошли?

— Да, как ты и говорил, от желающих влиться в лётный отряд, едва ли отбиваться не пришлось. Но памятуя о твоих, далеко идущих, планах решили пока никому не отказывать, а присовокупили всех к изучению первых основных баз. Как говорил твой главный инструктор: «Пилот либо летит, либо нет, знания это ещё не всё, тут талант нужен, ну или просто способности и наклонности именно к этой профессии.» Пока ничего не скажу. Всё ровно идёт. Но смешно иногда смотреть, как маманя попадает в подчинение сыну или дочери. Есть у нас три таких случая. По твоему приказу всех, кто показал лучшие результаты в тестах, поставили ведомыми, вот и получилось, что у двоих маманы в ведомых числятся. Но это пока. Всё ещё не раз поменяться может.

— Сколько набрали желающих приобщиться к лётной профессии?

— Восемьдесят четыре курсанта. Было на тридцать человек больше, но мужья устроили скандал и отказались молодки. Но у них, и правда, дети ещё малые.

— А что не эвакуировали? — удивился я.

— Так посчитали, что при возможной попытке десанта здесь на базе будет самое безопасное место во всей системе. Мы на отшибе, если и сунутся архи, то есть чем встретить, а планетарный десант — это жёсткая вещь, там обычно нападающие о пленных в последнюю очередь думают. Главная задача — сопротивляющихся уничтожить, а кто это — десантник, пехотинец, или просто девчонка с ребёнком на руках, в пылу боя и не заметят разницы. Итог один — трупы…

Четвёртая декада на исходе, а я, вроде как, и время полета перестал замечать. Новостей, как таковых, нет. Возможности связи с планетой, у простых смертных, как я, нет. Связаться со своими не получается. Все дни, вернее наверно, сказать, что сутки заняты работой над совершенствованием своего детища. То ещё, чудо получилось. Сделали и первый выстрел из чудо-оружия.

М-да! Со слов нашего, навязанного мне командующим, СБшника, ощущения у пилота ещё те. Ускорение чудовищное. Истребитель делает, практически неуправляемый, прыжок вперёд просто на гигантское расстояние. Если надо оторваться от преследователей и отпугнуть их от себя, то лучше средства не найти. Но есть одна проблема — огромная вероятность столкнуться в космосе, после выстрела получив ускорение, что со своими, что с кораблями или истребителями противника. Теперь вылезает надобность установки отдельного искина на движки. Только мгновенное принятие решения искусственным интеллектом, может дать возможность пилоту, после применения основного калибра, остаться в живых.