|
Тогда я попробовала зайти с другой стороны. — Ну а потом куда? Каликсто ответил, что по прибытии в порт собирается наняться на другое судно, так как капитан «Эсперансы» не намерен в ближайшее время покидать Саванну. Так у меня зародилась надежда, что вскоре моя мечта сбудется: мне вдруг ужасно захотелось, чтобы Кэл сопровождал меня в путешествии на юг до самой Гаваны. Точнее, чтобы я поплыла вместе с ним. Так или иначе, вскоре нам действительно пришлось вместе бросить вызов судьбе — вследствие совершенно непредвиденных обстоятельств. Из Саванны мы отплыли на борту «Афея». Я вновь с готовностью заплатила притворством и звонкой монетой, а недавний юнга достиг того же, поклявшись соблюдать трезвость, усердно трудиться в соответствии со своим возрастом и честно выполнять возложенные на него обязанности. Во всяком случае, таковы были слова новоиспеченного стюарда с почтительными манерами, когда он пришел наниматься на новое судно, держа под мышкой Библию. Кажется, ему пообещали заплатить не то три, не то пять долларов. Я рассталась с суммой в несколько раз большей, но согласилась бы отдать все, что имею, за право покинуть берега Джорджии в обществе этого юноши. «Афей» был обыкновенной двухмачтовой шхуной, пришедшей из порта Мистик в штате Коннектикут и направлявшейся в Гавану с грузом кукурузы и других товаров, чтобы на Кубе принять на борт кофе и бочонки мелассы, то есть черной патоки, получаемой при переработке сахарного тростника. В Саванну шхуна зашла для того, чтобы высадить на берег двух провинившихся матросов дурного нрава. К счастью, мы прибыли в порт практически одновременно с «Афеем». Еще большей удачей нам показалось то, что на шхуне не хватало двоих моряков для пополнения команды. Однако я отправилась в путь исключительно на правах пассажира — какой из меня моряк! Каликсто, напротив, вошел в число этих двух нанятых в Саванне матросов. Я очень радовалась тому, что нашла судно, идущее в Гавану, и Каликсто был рад не меньше меня, ибо не любил болтаться на суше. Я очень старалась подольститься к нему и уговорить его наняться именно на «Афей», поскольку моряки требовались еще на одном судне. Пришлось ему напомнить, что он очень давно не был дома. Не то чтобы дома — мать Каликсто умерла, братьев и сестер за прошедшие годы разметало по свету, а судьба отца его не волновала. Однако он все-таки согласился отправиться вместе со мной на «Афее», а значит, ему нравилось мое общество. Правда, надо честно сказать — мне пришлось поманить его деньгами. Я намекнула, что в Гаване могу нанять его в качестве чичероне. Нужно отдать должное юноше: он отмахнулся от подобной идеи, хотя едва ли был вполне чистосердечен. После этого предложения парень, если б его кто спросил, вполне мог говорить, что находится у меня в услужении, хотя мы еще не обсуждали никаких условий и обязанностей. Пойми меня правильно, моя неведомая сестра: мне меньше всего хотелось распрощаться с этим юношей. Он бы очень пригодился мне на Кубе — Кэл знал язык и саму страну, — но я не собиралась привлекать его к себе при помощи колдовских уловок и ухищрений. Да, я убеждала его настойчиво, но не прибегала к помощи Ремесла. Иначе было бы бесчестно. Такую ошибку я уже совершила прежде и не собиралась дважды наступать на одни и те же грабли. За доллар я наняла лодочника, чтобы тот отвез нас с Кэлом на стоящую на якоре шхуну. Мы взошли на борт утром того дня, когда судну предстояло выйти в море, однако, как ни странно, никого там не встретили. Мы словно попали на корабль, населенный призраками. Вскоре ответ на сию загадку был получен: команде просто захотелось сполна и до последней капли насладиться всеми радостями и удовольствиями портового города. Но еще до того, как солнце достигло зенита в полдень, экипаж вернулся на борт. |
