— Ну, ты и гусь, — негромко повторила Марго.

Генератор она взяла, естественно, не для себя — вторжения Легиона в свое сознание она давно не боялась — она хотела знать, что о нем скажет Лиза.

— Шум, — коротко определила та.

— Если бы рядом с тобой была эта штука, ты смогла бы принимать сигналы Легиона?

— Нет. Я сейчас все равно, что глухая.

После этого Марго успокоилась, но излучатель оставила при себе — на случай, если по воле судьбы Гаденыш отправится вдогонку за Фугасом.

Строить индикаторы Легионовых сигналов Гаденыш отказался, заявив, что это ему не по профилю. Поэтому решили произвести передислокацию сил: Марго поселилась на «явочной» квартире, чтобы ассистировать Гаденышу и надзирать за ним, а Платон был откомандирован к шаманке Лизе, дабы вместе с ней найти подходящего второго телепата, лучше тоже женского пола, поскольку женщины устойчивее мужчин по отношению к вторжениям Легиона.

От этой перестановки жизнь у всех стала намного спокойнее. Марго удалось поладить с Гаденышем. Деловито отвергнув его предложение с ним переспать, она соглашалась помимо продуктов покупать водку и вечерами умеренно с ним выпивать. Гаденыш старался не задирать Марго и за рюмкой водки охотно делился планами уничтожения Легиона. Совсем не кривляться и не валять дурака он, конечно, не мог, но в основном задача, с которой он столкнулся, ему нравилась — и масштабом, и нестандартностью, более того, небывалостью, и тем, что требовалось изобрести глобальную пакость для разрушения совершенно неизвестного, но наверняка глобального же организма. Он смотрел на свою работу, как на азартную суперигру втемную.

Записка Платона, сводящая воедино всю имеющуюся информацию о Легионе, занимала больше сотни компьютерных страниц. Внимательно ее изучив, Гаденыш заявил с презрительной и умиленной улыбочкой:

— Аккуратист твой волчара… бухгалтер.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Марго с любопытством, тщательно скрыв раздражение. (Не дай Бог, заметит — потом спасу не будет.)

— Такой материал мужик собрал… натурально, досье. Все по полочкам разложил… А дальше чердак не пашет. Самого главного и не сделал.

— И что же ты считаешь главным?

— И ты тоже, начальница, не въезжаешь? Эх, хотя ты сама и не дура, мозги у тебя все равно ментовские… И как вам, ментам, удается приличных людей залавливать — никак не пойму. Ведь на зоне какие умы сидят… умельцы, мыслители… Ты могла бы, к примеру, в полиэтиленовом пакете на открытом огне воду вскипятить и чифирь сварить? А ребята запросто делают.

— Оно, конечно, искусство, не спорю, — рассудительно согласилась Марго, — но таких-то умельцев по лагерям и не сосчитаешь. А вот то, что тебе надо сделать, это, действительно, работа штучная, редкостная. Оттого тебя и обхаживаю. — Она решила слегка польстить его самомнению. — Так все-таки, что же главное в этом деле?

— Главное — построить модель явления. — В голосе Гаденыша звучали теперь скука и равнодушие. — Без нее ничего не сделаешь. Если твой Легион — что-то вроде мыслящего облака, надо покупать у чеченцев градобойные пушки. А если он, к примеру, — стая умных тараканов, надо «Рейд» на толкучке искать… Вот ты, как его себе представляешь?

Вопрос застал Марго врасплох. До чего же у него ум ехидный… но зато точный, этого нельзя не признать… Глупое положение: не ответить — значит расписаться в собственной дурости, ответить — тотчас с дерьмом смешает… Ну и черт с ним в конце концов… Сочтя тему беседы достаточно заманчивой, она решила проглотить наживку:

— Мы о внешнем виде не думали… и считали фантазии на эту тему вредными и даже опасными.