Внезапно ставшим ледяным тоном Арху ответил:

– Ничего.

– Bay! – бросила Рхиоу. Это прозвучало довольно грубо, но сейчас так и было нужно. – Что-то еще должно было быть сказано. – Она догадывалась, что это могло быть, но не рискнула подсказать.

Арху пристально взглянул на Рхиоу. Она подумала, что никогда еще не видела, чтобы такой малыш смотрел столь враждебно и недоверчиво. Ее охватила жалость, к горлу подступили слезы.

Кто так жестоко тебя обидел, что ты утратил детскую доверчивость и игривость? Что с тобой сделали?

Однако вслух Рхиоу ничего не сказала. Она видела, что ответа от Арху не добьется: бедняга снова уронил голову на бетон. Однако глаз он не закрыл, печально глядя в пустоту темного гаража.

– Ну же, малыш, – послала Рхиоу мысль, – расскажи нам все.

– Я был в проулке, – начал Арху. – Там хорошая еда: из лавки «Гринстед» выбрасывают всякие объедки. Но тамошний прайд… Храу, Эйф, Ихвин и остальные… Они меня поймали и снова побили. И еще сказали, что в следующий раз убьют. Я не мог двинуться, так что лежал там, где они меня бросили. Долго никто не появлялся, а потом пришла она… я, должно быть, отключился. Видеть ее я не мог: мне было больно шевелиться. Она сказала: «Ты можешь стать сильным. Придет день, когда ты сможешь делать многое, почти все – благодаря силе, которую я тебе дам, если останешься жив… после испытания, трудного испытания…» – На мордочке Арху отразилась неуверенность, как будто он не совсем был уверен в том, что все понял правильно. – Она сказала: «Если ты возьмешься за то, что я предлагаю, и переживешь неприятности – а они точно тебе выпадут, – тогда ты навсегда, на все свои жизни, станешь сильным». – Голос Арху сделался напевным, как будто он повторял сказку, которую слышал давно, лежа у теплого живота мамы-кошки. – Я очень хотел стать сильным. Я сказал: «Что может случиться со мной хуже того, что уже случилось? Делай то, что обещала». Она спросила: «Ты уверен? Абсолютно уверен?» Я сказал: «Да. Поторопись». Тогда она сказала: «Слушай, что я тебе скажу, и если ты веришь в то же самое, громко повтори мои слова». И я повторил, хотя слова показались мне довольно глупыми. Потом стало очень тихо.

– Хм-м… Где именно этот проулок? – спросил Урруах.

– Урруах, помолчи. Ты потом сможешь найти «Гринстед». Арху, – обратилась Рхиоу к котенку, – повтори то, что она велела тебе сказать.

После паузы Арху начал говорить, и Рхиоу ощутила, как дрожь прошла по ее телу от носа до хвоста. Голос принадлежал Арху, но слова, их значение, содержащееся в них знание принадлежали другим.

– «Во имя Жизни и ради Жизни, клянусь, что использую Искусство, которое является даром Прародительницы, только на службе Жизни. Я буду охранять ростки и облегчать боль. Я стану сражаться за все, что растет и живет; ни одно живое существо я не изменю иначе, как для защиты его собственной жизни и роста или безопасности той системы, частью которой оно является. Ради этого, применяя свое Искусство, я поборю страх и стану хранить жизнь и противостоять смерти, всегда ориентируясь на Сердце Времен, где все наши мелкие времена сливаются воедино, где мириады существующих миров нераздельны в том, который их породил…»

Ни колебаний, ни неуверенности: казалось, слова выжжены в мозгу котенка. Рхиоу, Сааш и Урруах переглянулись.

– А что случилось потом?

Арху слабо пошевелил лапой.

– Через какое-то время я почувствовал себя лучше и обнаружил, что могу оттуда уйти – никого из местных котов поблизости не было.