Рхиоу и Сааш переглянулись, но, к счастью, не услышали смеха Урруаха. Потом обе кошки последовали за Арху.

Проникнув в отверстие, они увидели Арху, сидящего на необструганных досках пола галереи, тянущейся вокруг здания между крышей и потолком и предназначенной для технического персонала – людей. Арху старательно умывался, приводя в порядок расстроенные нервы. Вдоль стены, выходящей на Лексингтон-авеню, примерно в шести футах от крыши тянулся ряд узких горизонтальных окон, слабо подсвеченных снизу желто-оранжевым светом уличных фонарей. Ниже окон располагались толстые железные балки-стропила, поддерживающие крышу.

Кошки не нуждались в таком удобстве, как галерея. Урруах уже двинулся напрямик по балке-стропилу; золотистый свет, проникающий через окна, придал его серебристо-серому меху непривычный оттенок мармелада.

Арху закончил ххейх и окинул взглядом гигантский чердак.

– Видишь те доски ниже балок? – сказала ему Рхиоу. – С другой стороны на них нарисовано небо. Много лет назад художник-эххиф расписал потолок так, чтобы было похоже на летнее небо над морем в далекой стране. Роспись, впрочем, теперь скрыта: когда несколько лет назад здание вокзала обновляли, ее заклеили другим покрытием, просверлили новые отверстия для ламп и вообще все сделали заново.

Арху со странным выражением взглянул на Рхиоу.

– Но ведь одно небо у них уже было!

– Оно потемнело, – сказала Сааш, пытаясь поймать собственный хвост. – Похоже, это смущало эххифов, хотя настоящее небо темнеет каждый день. Эти эххифы… разве их поймешь!

– Пошли, – сказала Рхиоу. Они двинулись по доскам, подныривая под металлические балки. Арху с интересом разглядывал провода, разбегающиеся по всей поверхности потолка.

– Это для электрических ламп, – пояснила Сааш. – Галерея построена таким образом, что, когда одна из звезд перегорает, люди могут подняться сюда и заменить лампочку.

Это, по-видимому, развеселило Арху. Он весело взмахнул хвостом и двинулся вперед.

– Отсюда мы спустимся вниз, – сказала Рхиоу, когда они добрались до дальнего конца помещения. – Теперь уже идти будет легко.

Перед кошками оказалась маленькая дверь, вделанная в голые кирпичи стены. Урруах, опередивший остальных, спрыгнул с балки и теперь стоял у двери, склонив голову набок и прислушиваясь.

– Заперто? – спросила Рхиоу.

– На этот раз нет. Думаю, что новый персонал наконец чему-то научился. – Урруах задумчиво посмотрел на дверную ручку.

Ручка повернулась, замок щелкнул, и дверь отворилась внутрь. За ней висела портьера; Урруах заглянул под нее, через мгновение сообщил:

– Путь свободен, – и проскользнул внутрь.

Рхиоу и Сааш вошли тоже, Арху последовал за ними. В маленьком конторском помещении было несколько стандартных письменных столов с компьютерами, вдоль стен тянулись металлические полки, заваленные бумагами и компьютерными распечатками. Золотистый свет проникал сквозь окна, расположенные на той же высоте, что и чердачные, но большего размера.

– Здесь по будням находятся эххифы, которые управляют работой вокзала, – сказала Рхиоу Арху, когда они направились к другой двери, – но в выходные дни можно не опасаться, что на них наткнешься. Мы на несколько этажей, как люди называют уровни здания, выше главного зала. Отсюда вниз ведет ступенчатое дерево, или по-человечески «лестница». По ней мы и спустимся.

Урруах встал на задние лапы, уперся в дверь передними и тихо произнес слово, открывающее замок. Дверь послушно отворилась, мягко скрипнув петлями. Кошки вышли на площадку узкой винтовой лестницы; ее с побеленного потолка освещала единственная голая лампочка.