— Я обдумала твои слова, — сказала она. — Я тоже испытываю к тебе симпатию. Но скажи мне, и скажи искренне: любишь ли ты меня? Будешь ли всегда любить меня, что бы ни случилось?

В глубине сердца Александра жила юношеская горячность, и он ответил, почти не задумываясь:

— Да, я буду любить тебя вечно.

Тогда госпожа подняла вуаль, и перед Александром впервые предстало ее лицо. Наполовину это было лицо женщины, наполовину звериная морда, дикое порождение лесов, подобное пантере или тигрице. Александр хотел что-то сказать, но был настолько потрясен увиденным, что не смог вымолвить ни слова.

— Такой меня сделала мачеха, — сказала госпожа. — Я была прекрасна, а она завидовала моей красоте и потому прокляла меня, придав моему лицу черты животного. Она сказала, что теперь никто меня не полюбит. Я поверила ей и скрывала свой позор от посторонних глаз, пока не явился ты.

И госпожа с распростертыми объятиями устремилась к Александру. В ее глазах, преисполненных надежды и любви, оставалась лишь слабая тень страха, оттого что она впервые открылась ему, как никогда не открывалась ни единому человеческому существу. Сердце ее было обнажено, словно рассеченное острым клинком.

Но Александр не шагнул ей навстречу. Он отпрянул, и в этот миг участь его была решена.

— Бесчестный негодяй! — вскричала госпожа. — Непостоянная тварь! Ты говорил, что любишь меня, но ты любишь только себя!

Она подняла голову и оскалила острые зубы. Кончики пальцев ее перчаток порвались и наружу выступили длинные когти. Она зашипела на рыцаря, а потом прыгнула, кусая, царапая, терзая его когтями. Его кровь пенилась у нее на губах и обжигала шкуру.

Она разорвала рыцаря на части в опочивальне и рыдала, пожирая его.

* * * * *

Две маленькие девочки были совершенно потрясены, когда Роланд закончил свою историю. Он встал, поблагодарил Флетчера и его семью за ужин, а потом сделал знак Дэвиду, что пора удалиться. У дверей Флетчер положил руку на плечо Роланда.

— Одно слово, если вы позволите, — сказал он. — Старейшины обеспокоены. Они считают, что Бестия положила глаз на деревню, ведь она явно где-то неподалеку.

— У вас есть оружие? — спросил Роланд.

— Есть, но лишь то, что вы видели. Мы крестьяне и охотники, а не солдаты.

— Возможно, это к лучшему. Солдаты против нее не сдюжили. Может, вам повезет больше.

Флетчер посмотрел на него, не постигая, говорит ли Роланд серьезно или насмехается. Даже Дэвид засомневался.

— Вы надо мной издеваетесь? — спросил Флетчер.

— Разве что чуть-чуть, — похлопал его по плечу Роланд. — Солдаты отнеслись к Бестии как к любому другому своему противнику. Им пришлось сражаться на незнакомой территории против неизвестного врага. Судя по то тому, что мы увидели, у них было время занять оборону, но удержать позиции не хватило сил. Пришлось отступить в лес, где все они сложили головы. Кем бы ни было это существо, оно большое и грузное, ведь я сам видел поваленные им кусты и деревья. Сомневаюсь, что такая туша может быстро передвигаться, но она сильна и способна выдержать удары мечей и копий. В чистом поле солдаты не могли с ней справиться. Но вы в другом положении. Это ваша земля, и вы ее знаете. Представьте себе, что волк или лиса угрожают вашему скоту. Вы должны заманить хищника к ловушке и убить.

— Вы говорите о приманке? Например, о корове?

Роланд кивнул.

— Это может сработать. Чудищу нравится вкус мяса, а между местом его последней трапезы и деревней поживиться нечем. Можно вам всем собраться здесь в надежде, что стены выдержат его напор, или попытаться его уничтожить, однако вы должны быть готовы к тому, что придется пожертвовать не только домашней скотиной.