— Карен Спрингфилд. Добровольно берешь ли ты этого человека в мужья, чтобы жить с ним в мире и войне, в праздности и ленности, в трудовых буднях и неясных днях. Клянешься ли ты любить его, утешать, верить ему и доверять, поддерживать его и принимать его поддержку — в горе и счастии, в успехах и разочарованиях, в потерях и находках. Клянешься ли ты быть рядом с ним всегда?

— Клянусь, — тихо ответила Карен, глядя искоса на своего мужчину. Ее звонкий голос затронул язык второго колокола за другим плечом Леи.

— Что же, тогда соедините ваши руки и повернитесь друг к другу.

Жених и невеста послушались.

Губы демонессы зашевелились, но ни слова не донеслось. Потому что зазвонили, громко-торжествующе, восхваляя новую пару колокола за ее плечами.

А потом… колокола, продолжая звенеть, рухнули вниз… и разбились. Колокольный звон оборвался, стих, а куски колоколов собрались вместе, кружа вместе, переплавились в два тонких обруча и оплели безымянные пальцы жениха и невесты.

Стар улыбнулся.

— Это кольцо соединяет меня с тобой. Я беру тебя, Карен Спрингфилд, в законные жены. Я клянусь, что ты вечно будешь в моем сердце и твое место никто не займет. Я клянусь, что доверю тебе свою спину и свои дела. Я клянусь поверять тебе боль своего сердца и горечь своей души. Я клянусь, что буду рядом с тобой всегда, твой опорой и защитой. Я клянусь любить тебя и почитать. И до скончания отведенной нам с тобой вечности моя клятва будет нерушима.

Карен, без улыбки, немного побледневшая и нервничающая, смотрела на лицо своего… уже почти мужа.

— Это кольцо соединяет меня с тобой. Я беру тебя, Эстарин Као, в законны мужья. Я клянусь, что вечно ты будешь в моем сердце и никто другой на твое место не посягнет. Я клянусь, что буду поверять тебе свои дела, и доверять свою спину. Я клянусь говорить тебе о том, что волнует мое сердце и тревожит мою душу. Я клянусь, что буду рядом с тобой всегда, твоей поддержкой и твоим вдохновением. Я клянусь любить тебя и почитать. И до скончания отведенной нам с тобой вечности будет нерушима моя клятва.

В часовне воцарилась тишина.

— Как королева Эссенленаль, по чьей земле вы ходите, властью дарованной мне, я объявляю вас мужем и женой, — разорвала эту тишину Лея, разводя руки и накидывая на Стара и Карен алое… огромное полотно, скрывшее пару с ног до головы.

— Как король Эссенленаль, принявший ваши вассальные клятвы, властью мне дарованной, объявляю вас мужем и женой, — подхватил Нейл. С его рук сорвалось яркое золотое полотно и легко поверх алого.

— Как друг, которому не раз вы доверяли и доверите свою спину, властью дарованной мне моей богиней и темной сущностью моей души, объявляю вас мужем и женой, — тут же сказал Вир. В его руках бесновалось темное полотно, коричного цвета.

— Как свидетели всего случившегося, — подхватили Уна и Тайган хором, — заверяем в том, что обряд происходил без вмешательства в сущего чьих-то других злых помыслов, и властью, данной нам вечностью, объявляем вас мужем и женой.

И поверх трех полотен легло еще одно — белое.

Вновь воцарилась тишина.

Полотна поднялись в воздух, закружились вокруг, свиваясь в жгуты и снова разворачиваясь, кружили вокруг, сливаясь воедино, переходя из одного цвета в другой. Слои материи то расходились, то снова становились единым целым, а потом… разорвались на яркую мишуру…

Которые с ног до головы засыпали Карен и Стара.

— Горько! — крикнули хором присутствующие.

— Моя! — прошептал вампир. — Моя любимая и дорогая!

И девушка не успела даже опомниться, как ее Стар притянул к себе и поцеловал.