Он смерил карателя тяжелым взглядом и вошел с ним в телепатический контакт. Вскоре он уже знал все, что было известно этому выродку. С полчаса ему потребовалось на то, чтобы опустить на землю тела сельчан и подвесить на те же места убитых карателей. Последним на место девушки он повесил командира, по-прежнему все видевшего и понимавшего, но обездвиженного. Когда он начал подтаскивать его к петле, по телу садиста прошли крупные конвульсии. Странник вытащил из планшетки карателя карту и снял с его груди фотоаппарат. Вернулся к тыну с детскими головками и сфотографировал его. Затем сделал несколько снимков с обновленным видом дерева и вновь повесил фотоаппарат на прежнее место. Он знал, что снимки обязательно будут распечатаны, и их увидят те, кому он адресовал это послание: в пяти километрах за болотом каратели оставили бронемашины с резервом. Вскоре коллеги по ремеслу обязательно отправятся в деревню, чтобы выяснить, куда запропастились их приятели. Затем он подошел к колодцу неподалеку и коротко произнес:

– Вылезай.

Он еще на подходе к площади определил, что одной из жертв удалось спастись. Молодой парнишка лет тринадцати спрятался в нише замысловатого навеса колодезного сруба, где привык скрываться во время игры в прятки. Каратели его не заметили. Странник послал ему мощный заряд успокоения и теплоты. Но это не помогло. Видевший в щель всю картину расправы, подросток пребывал в шоковом состоянии. Он продолжал сидеть в своем укрытии и даже не пошевелился.

– Вылезай, все кончилось. Карателей больше нет. Но они рано или поздно вернутся. Тебе лучше уйти отсюда. У тебя есть родня в другой деревне?

Но подросток не отвечал, продолжая лежать, свернувшись в клубок, в своем укрытии. Странник пожал плечами, перехватил поудобнее винтовку и пружинистым шагом направился по улице в сторону леса, продолжая внимательно сканировать окрестности. Однако других живых людей в деревне не осталось. Он ничем не мог помочь бедняге. Не в его силах было воскресить мертвых. Забрать его с собой он тоже не мог: его разведывательный поиск не был закончен.

Зайдя глубже в лес, он присел на поваленное дерево, чтобы немного прийти в себя после случившегося и спланировать дальнейшие действия.

Следовало также обдумать информацию, полученную от командира карателей. А подумать было над чем.

Уничтоженная группа входила в состав особого полка спец. назначения дивизии «Агарон», что можно было примерно перевести как «ад». Официально в задачу полка входила зачистка оккупированных территорий от неблагонадежных элементов, неофициально – проведение операций откровенного геноцида в отношении всего попавшего в оккупацию населения Аскадии. Дивизия была придана пятой армейской группе, развивавшей наступление в северном направлении. Группа вела наступление уже пятую неделю, и наступательный порыв войск заметно угас. Войска Заранта смогли, наконец, зацепиться, используя благоприятный рельеф местности, и последние дни пятая армейская группа практически топталась на месте. Ее части повсеместно начинали переходить к обороне. Полк спец. назначения был сформирован из уголовников, штрафников и прочего подобного человеческого отребья. Своей звериной жестокостью он прославился по обе стороны фронта. Карателей ненавидели в Заранте, что было естественно, и с трудом терпели в собственной армии. Следовало также отметить, что на текущем этапе проводимая в отношении населения захваченных территорий политика была характерна лишь для Аскадии, чье политическое руководство придерживалось принципа «нет вражеского населения – нет проблем». Зарант ничего подобного не практиковал и вел войну более-менее цивилизованными методами, насколько такое словосочетание вообще уместно для такого понятия, как «война». Аскадия и Зарант воевали столетиями. Военные действия то разгорались, то затихали, но практически не прекращались. Вся их экономика и политика были сориентированы на ведение военных действий.