|
Гейвину не хотелось больше разговаривать. – Я тебе неприятен? – Немножко, – ответил он, пожав плечами. Существо смотрело его глазами, его прекрасными глазами. – Что тебе сказал Рейнольдс? – Почти ничего. – Говорил, наверное, что я – чудовище, что я питаюсь человеческими душами! – Ну... не совсем. – И все таки я угадал. – Более или менее. Существо грустно покачало головой. – С его точки зрения, он, может быть, и прав. Мне нужна была кровь – это, безусловно, чудовищно, но что поделаешь! В молодости, месяц назад, я в ней купался. Это придавало моему деревянному телу ощущение плоти. Сейчас в этом уже нет необходимости – я почти ожил. Теперь мне нужна только... Оно смутилось. Не потому, что собиралось солгать, скорее – не могло подобрать подходящих слов. – Так что же тебе нужно? – настаивал Гейвин. Существо опустило глаза. – Ты знаешь, я уже жил несколько раз. Иногда я крал чужие жизни, жил ими, а когда надоедало – сбрасывал старое лицо и находил себе новое. Иногда – как это произошло в последний раз – просто поддавался очарованию и терялся... – Ты – какой то механизм? – Нет. – Что же тогда? – Я – это я... Мне не приходилось встречать похожих на меня. Может быть, их много, а может – просто нет. Почему бы мне не быть единственным в своем роде! И вот я живу, умираю, ровным счетом ничего не зная о самом себе, – с горечью произнесло оно. – Видишь ли, ты живешь в мире похожих на тебя людей. А если бы ты был один на всем белом свете, что бы ты знал? Только то, что можно увидеть в зеркале. Остальное – догадки. Не согласиться с ним было трудно. – Можно мне прилечь? – спросило оно. Существо приблизилось, и Гейвин смог получше разглядеть рану на его груди. На месте сердца росли какие то бесформенные грибницы. Не сняв мокрой одежды, оно с тяжким вздохом нырнуло в кровать. – Мы вылечимся, – сказало оно, – было бы время. Гейвин пошел к двери проверить, заперта ли она. На всякий случай он подтащил стол и поставил его так, чтобы никто не мог опустить ручку. Никто не помешает их сну. Они будут здесь в безопасности – он и оно, он и его второе Я. Гейвин сварил кофе и сел в кресло, стоящее напротив кровати, не спуская глаз со спящего гостя. Дождь все не прекращался. Ветер с бешенством бросал на стекло мокрые листья, а тяжелые капли добивали их, как любопытных мотыльков. Гейвин иногда поглядывал на них, когда уставал рассматривать свою спящую копию, но взгляд против его воли возвращался к кровати. Он опять рассматривал эти тонкие запястья, длинные ресницы... Под звуки сирены мчащейся по улице машины скорой помощи он заснул. А дождь все не прекращался... В кресле было не очень удобно, и он просыпался каждые несколько минут, чуть приоткрывая глаза. Существо встало – вот оно стоит у окна, вот разглядывает себя в зеркало, теперь – шумит на кухне. Оно открывало кран – ему снилось море. Оно раздевалось – ему снилось, что он занимается любовью. Оно смотрело на него – Гейвину на мгновение показалось, что он поднимается над крышами домов... Существо оделось в его одежду – он во сне пробормотал что то о краже. Уже рассвело. По комнате, насвистывая веселую песенку, прогуливался он сам. Гейвин так хотел спать, что не оставалось никаких сил обращать внимание на то, что какой то парень разгуливает в его одежде и живет его жизнью. Наконец, оно нагнулось и, по братски поцеловав Гейвина в губы, вышло. Дверь тихо закрылась. * * * Прошло еще несколько дней – Гейвин не считал сколько. Он безвылазно сидел дома и пил воду – жажда казалась неутолимой. Пил и спал, спал и пил. |
