— Вы так высоко его цените?

— О да. Ваше величество, разве не достаточно сказать, что это семнадцатый ребенок в небогатой семье, которая могла дать ему возможность лишь один год проучиться в школе? Всего остального Франклин добился сам. Он начал работу в типографии своего старшего брата, продолжил ее в других типографиях Америки и Англии. Он устроил в Филадельфии литературно-научный клуб, где собирались люди, заинтересованные вопросами самообразования. Подобные клубы, или, как их стали называть, юнты, распространились по всей стране, а вместе с ними и библиотеки для чтения, выдававшие книги на дом. Франклин справедливо оценил их значение. Он считал, что именно эти библиотеки распространили между купцами и земледельцами столько просвещения, сколько в других странах распространяет среди ограниченного круга людей хорошее воспитание, и именно полученные народом знания помогли американцам успешно отстаивать свои права и привилегии. Просвещенный народ способен более действенно бороться за свое человеческое достоинство. Государыня, ведь государство нуждается в патриотах не с завязанными глазами и заткнутыми ушами, а в патриотах умных и талантливых.

— Однако, княгиня, вы стали настоящей поклонницей нашего фернейского патриарха. Идеи Вольтера — ваши идеи.

— Ваше величество, разве не вы привлекли мое внимание к этому гениальному человеку и вашему самому искреннему почитателю?

— Чего человек не делает в молодости.

— А политические памфлеты Франклина, государыня! Они великолепны. Хотя бы последний — «Как из великой империи сделать маленькое государство — совет, представленный новому министру при вступлении в должность».

— И в чем же смысл подобных советов?

— Его текст был в посылке, и потому я осмелилась захватить его с собой. Взгляните, ваше величество: «Никогда не отменяйте меры, которая оскорбляет колонистов…»

— Но это снова американские дела.

— Нет, нет, ваше величество, все дальнейшие советы могут быть распространены решительно на все правительства: «Чтобы иметь верные сведения о колониях, слушайте одних губернаторов и тех чиновников, которые враждебно относятся к колониям. Поощряйте и награждайте корыстолюбивые показания, утаивайте ложные обвинения, чтоб нельзя было их опровергнуть, и поступайте так, как будто бы вся эта ложь была бы правдой. Не слушайте никогда друзей народа; думайте всегда, что народные жалобы — выдумки горстки демагогов и что вам стоит только словить их и перевешать, тогда всё будет спокойно. Поймайте некоторых из них и повесьте. Кровь мучеников делает чудеса, и вы добьетесь того, чего хотите».

— Кстати, это Франклин играл такую большую роль в составлении американской декларации независимости.

— Объявлявшей колонии Соединенными Штатами. Да, ваше величество.

— И он принимал участие в военных операциях?

— Нет, до этого не дошло. В тысяча семьсот семьдесят шестом году господин Франклин уехал во Францию, где пользовался огромной популярностью в литературных салонах.

— И где вы с ним познакомились.

— Но меня даже в большей степени интересовали его научные опыты, ваше величество. Открытия господина Франклина в области электричества произвели настоящий переворот в научном мире.

— Княгиня, не говорите мне, что вы хотели бы видеть этого господина в нашей Академии наук. Такого не будет. Никогда. И чтобы положить конец вашим не совсем уместным восторгам, я хотела бы вам напомнить, что именно после приезда господина Франклина во Францию там не только установилась мода на простенькие костюмы, которые он изволил одевать, но и появились добровольцы, уезжавшие воевать за независимость этих самых его Соединенных Штатов.