Маленький Яр ползал по постели возле матери, и Эльга не могла не улыбнуться, глядя на него. Есть ребенок – есть будущее.

– Откуда ты знаешь? – Прияна оживилась. – Был гонец?

– Ночью приехал Улеб. Большая дружина с Асмундом идет из Витичева, а он поехал вперед.

– А…

– Святши с ними пока нет. Он с частью людей задержался близ Карши. Там с ним Икмоша со своими. Когда они вернутся, пока никто не знает, но мы решили принести жертвы, чтобы успокоить людей и не допустить никаких волнений. Ты согласна, что это правильно? – Эльга склонилась ближе к невестке.

– Д-да, – несколько растерянно кивнула Прияна.

Она видела: от нее что-то скрывают.

– Ты в силах пойти на Святую гору? Если нет, не тревожься: там буду я и все сделаю как надо.

И тут глаза Прияны потемнели. Она поняла: дело худо, если свекровь, покинувшая старых богов, готова к ним вернуться. Губы ее дрогнули, но она не сразу нашла слова для вопроса.

– Ты знаешь что-нибудь? – прошептала Эльга, наклонившись еще ниже. – О нем?

С самого детства Прияслава оказалась тесно связана с Навью. Несколько раз она уже предвидела чью-то смерть; у нее на руках умер Хакон, младший брат Ингвара и дядя Святослава. И Эльга все это утро думала с тревогой и надеждой: если со Святославом и правда случилось нечто… очень худое, Прияна может это почувствовать. Кому, как не жене, матери его сына?

Прияна откинулась к изголовью. Бледное лицо с растрепавшимися за ночь волосами, белая сорочка, худоба – все это делало ее похожей не то на русалку, не то на покойницу. Эльгу пробирала дрожь, но она не выпускала исхудавших пальцев невестки, будто это помогало поддерживать связь с сыном.

– Я не вижу… не слышу… глухо все, – прошептала Прияна. – Будто я оглохла и ослепла… ну, там. Хочу его найти и не могу.

– Не мучай себя! – Эльга сильнее сжала ее руку. – О дитяти думай. Ему ты больше нужна. – Она посмотрела на Ярика. – Святша – мужчина, с ним гриди, они справятся без нас с тобой. А вот здесь, в Киеве, без нас никак. Мы должны позаботиться, чтобы народ успокоить. Пойдешь на Святую гору?

– Пойду, – кивнула Прияна. – Я могу вставать. Только устаю быстро.

– Пир устроим у меня, а ты потом хочешь к себе иди, а хочешь – у меня отдохни. Главное, помни: народ нас обеих должен видеть в бодрости. И тебя, и меня. И Яра с нами.

Хорошо, что Прияна так ничего и не узнала о замысле Эльги сосватать для Святослава греческую невесту – такая новость могла бы подорвать ее силы. Успех замысла, в общем, даже не грозил Прияне разлукой с мужем, но звания княгини лишил бы. Эльга ничего не имела против Прияны, относилась к ней почти как к дочери, но… при чем здесь это?

Восемь… нет, уже почти десять лет назад ее, Эльгу, приводила в ужас мысль, что Ингвар возьмет вторую жену. Тогда речь шла о смолянской княжне Ведоме – старшей сестре Прияны. Эльга почти возненавидела Мистину, которому этот замысел принадлежал, и дулась на него целый год. А его замыслу противопоставила свой: подобрать Ведоме другого жениха. И даже сама отправилась с мужем и дружиной в Смолянскую землю, опасаясь, что у нее за спиной Ингвар и Мистина ее как-нибудь обойдут.

А ведь Ингвар тогда имел право искать другую жену: у Эльги как был, так и остался один-единственный сын. И если…

Эльга бережно сжала руку Прияны, вглядываясь в изможденное лицо невестки. Если длительная родильная лихорадка приведет к бесплодию, то царевна, не царевна – Святославу все-таки понадобится другая жена.

Сейчас она еще не впускала в сердце мысль о том, что он может вообще не вернуться.