Заморские гости. Художник Н.К. Рерих

Для Никона Великого главным было не расставить акценты в рассказе о легендарном и ничего особого не совершившем, а потому забытом Рюрике, а изложить историю героев, оставшихся в памяти русской дружины, так, чтобы укрепить родословную легенду Рюриковичей. Когда Рюрик после смерти братьев "начал владеть один", он, согласно Начальной летописи, "родил сына и нарёк ему имя Игорь. И выросши он, Игорь, был храбр и мудр. И был у него воевода, именем Олег, муж мудрый и храбрый. И начали (Игорь и Олег. — А.Б.) воевать, и нашлиДнепр реку и Смоленск город. И оттуда пошли вниз по Днепру, и пришли к горам Киевским, и узрели город Киев, и спрашивали, кто в нём княжит".

Им ответили, что княжат в Киеве "два брата, Аскольд и Дир", — те самые варяги, которые у Никона перед его рассказом о призвании Рюрика пришли к полянам, которых обижали хазары и соседи, "нареклись князьями… и княжили в Киеве", воюя с древлянами и уличами. Взрослый Игорь и хитроумный Олег, "притворившись идущими мимо и утаившись в ладьях, с малой дружиной вышли на берег под Угорским", т. е. под Угорской (Венгерской) горой, где стояла княжеская резиденция. С воинственными степняками-венграми у первых русских дружин были прочные связи. Венгерские воинские украшения (украшенные серебром пояса, сумочки-ташки и пр.) с IX в. обозначали принадлежность к воинскому сословию и распространялись не только по всей Руси, но и на Балтике, а сабли венгерского образца отличали захоронения знатных воинов.

Итак, Игорь и Олег "вышли на берег, притворяясь гостями (так называли на Руси купцов, занимавшихся международной торговлей. — А.Б.), и позвали Аскольда и Дира". Те пришли — гостей в те времена высоко чтили, они не только возили товары, но и распространяли новости. Тут Игоревы воины (Никон подчеркнул, что Игоревы) выскочили из ладей на берег. "И сказал Игорь Аскольду: "Вы не князья, не роду княжеского, но я князь, и мне достойно княжить!" И убили Аскольда и Дира, и отнесли обратно на гору, и погребли их. Аскольда — на горе, которая ныне Угорская называется, где двор Олмин, на той могиле поставил Олма церковь, Святого Николу, а Дирова могила за Святой Ириной".

То, что позже христиане поставили на могилах Аскольда и Дира храмы, толкуется историками в том смысле, что они были христианами. Действительно, среди летописных варягов упоминается много христиан, что не позволяет относить их к шведам и норвежцам, которые и два века спустя упорно сопротивлялись христианизации. Несколько больший успех проповедь христианства имела в IX в. среди данов и балтийских славян, хотя те в массе своей оставались язычниками. Согласно греческим источникам, христианство приняли и вожди русов, атаковавших Царьград, берега и острова империи в 860 г. Никон Великий, упоминая об этом нашествии русов до появления Аскольда, Дира и даже Рюрика, оставил слушателей летописи гадать, не были ли те русы от рода Рюрика. А составитель "Повести временных лет" исправил этот текст, как увидим, к вящей славе Рюриковичей.

Кульминационный момент начала новой династии у Никона не датирован: "И сел Игорь, княжа в Киеве, и были у него мужи варяги, словене, и с тех пор прочие прозвались русью". Это "с тех пор" было важным указанием, ведь Русью летописи будут называть прежде всего владения великого князя Киевского (в отличие, например, от Новгорода или Смоленска). Хотя с каких именно пор, летописец не удосужился указать, а скорее всего, просто не знал. Однако именно Игорь изображён первым правителем Древнерусского государства. Он "начал города ставить и установил дань давать — словенам, и варягам, и кривичам, и мери дань давать варягам, а от Новгорода 300 гривен в год ради мира".

Какие города ставил Игорь, неведомо, но, уйдя с Русского Севера, который Рюрик был призван защищать, князю было логично от морских разбойников просто откупиться.