— Он сам сидит в тереме тихо и никаких проповедей на улицах не читает. Не время еще Руси веру менять, в ней своя, дедовская, крепка.

У Адальберта вертелся на языке вопрос: а как же она сама? Княгиня, видно, поняла без слов, снова усмехнулась:

— И я тоже против княжьей воли не иду. Ежели бы ты сидел тихо, то и жил бы здесь долго, а киевлян трогать нельзя. Зачем на капище пошли, предупреждала же! Королю Оттону передай, что ошиблись мы, рано еще Русь в Христову веру звать.

Адальберт размышлял над ее словами весь первый день пути из Киева. Ему действительно помогли исчезнуть потихоньку и посоветовали по дороге не пытаться рассказывать, зачем приезжал. Если хочет домой живым добраться. Адальберт очень хотел, а потому зарекся с русичами разговаривать, всю дорогу молчал и думал. Богатейшая страна, сильные люди, только права архонтесса, не время еще. А когда будет это время? Не опередит ли Константинополь? Их священников уже немало в Киеве, как им удалось не вызывать у русичей раздражения? Греки хитры, они будут сидеть тихо, к своей вере склонять осторожно, пока действительно не придет время. А в Риме поверили в приглашение, поверили, что Русь может вот так позвать к себе чужаков вере учить! Сердце Адальберта жгла досада, он понимал, что битва за огромную страну грекам практически проиграна, римлян надолго запомнят в Киеве, слишком шумно появились, а хитрые греки вползут туда тихо с караванами своих купцов и останутся до поры до времени.

Глава 59

Лето — время Перуна, бога, помогающего ратникам. И хотя оно не скоро, ратный дух уже поселился в Киеве. Мужчин как подменили, почуяли дух дальнего похода. Все уверены, что пойдет князь на Царьград, куда же еще, туда рано или поздно ходили все до него. Сам Святослав молчит, только хмурится или улыбается загадочно. Его дружина не знает покоя ни днем, ни ночью, князь все время твердит, что лучше научиться до боя, чем во время него. Прав, конечно, да только для женщин лучше, когда их мужчины дома. Вот княгиня Ольга это понимает, при ней ни единого похода не было, а как Святослав волю взял, так и стали русичи снова походами бредить.

Беспокоятся все — и воеводы, и простые киевляне, только дружинники князя не волнуются, куда скажет, туда и пойдут.

Глава 60

Горена вскинулась в тревоге — на дворе заржали кони, но почти сразу все затихло. Где-то в ночи лаяла собака, к ней то присоединялись другие, то голос защитницы двора оставался в тишине один. Собаки — верные помощники что в доме, что на охоте, они чуют опасность и всегда дадут знать о ней хозяину. Сивый в их дворе молчал, значит, коней просто потревожило что-то маленькое, может, мышь пробежала, может, птица ночная пролетела. Горена вздохнула и повернулась на другой бок, до света еще далеко, можно поспать. Но сон не шел, мысли, одна другой беспокойнее, лезли в голову.

Киев заполонили вои, город полнился слухами о скором походе, только никто не ведал, куда направит свои легкие шаги князь Святослав. Князь стремителен, его любят дружинники и боятся враги. Что он задумал на сей раз? Князь Игорь удачно воевал греков, взял с них хорошую дань, не положив ни одной русской жизни, степняки почти не беспокоят Киев. Куда же собрался князь Святослав?

Женщина снова вздохнула, сон не шел, не отпускали тревожные мысли. Конечно, поход — это добыча, из него вои возвращались с золотом и паволоками, но могли ведь и не вернуться. Кто знает, как лучше: остаться в Киеве и мирно трудиться или пойти с князем, чтоб в случае удачи привезти злато, а в случае неудачи сложить голову? Ее Микула собрался с воями, хотя и не дружинник. Молодого князя любят все мужчины, а его разумную мать все женщины. Князь воюет, а княгиня управляется с делами на Руси, так повелось с тех пор, как княгиней стала Ольга, все привыкли. У княгини умная голова, не всякий мужчина так сможет распорядиться, это чувствуют и подчиняются не только слову — взгляду ее.