И поняла, что нет, что зря надеется, сердцем Святослав, может, и здесь, а всеми помыслами там, на Дунае. Странно, на Дунай должна бы рваться Преслава, но жена и думать забыла о своей родине, сидит в тереме, как сидела когда-то Прекраса, первая жена Игоря, да и болгарка Яна. Всю жизнь Ольга их презирала, считала ни на что не способными тетехами. Но и одна, и вторая прожили свои дни спокойно, Прекраса имела и детей и внуков. Дочери их недалече от Киева, сын Яны Улеб после неудачного сватовства к Феодоре женился на боярской дочери Светане, о Царьграде и не вспоминает. А она? Сама покоя никогда не знала, и Святослав такой же.

Ольга вдруг решительно вскинула голову, поблекшие от старости глаза загорелись блеском. Она не отпустит своего сына! Пока жива, Святослав будет рядом с ней! И поняла, что это ненадолго, но постаралась отбросить такие мысли, кликнула Зориславу. Та испуганно заглянула в ложницу.

Княгиня смотрела спокойно и говорила властно:

— Пошли за князем Святославом.

Ее твердый голос не обманул преданную холопку.

— Случилось что?

Ольга сверкнула сердитым взглядом:

— Не слышала, что я велела?!

Перед Зориславой была прежняя властная княгиня, повторять еще раз не пришлось.

Глава 74

Святослав пришел не сразу, был в Почайне на ладье, с порога встревоженно бросился к матери:

— Что? Что случилось?

Ольга спокойно покачала головой:

— Поговорить хочу.

Сын сразу отвел глаза, видно, решил, что снова станет звать в свою веру, насупился. Он не любил эти разговоры, не любил Царьград и все, с ним связанное, считал лживым и продажным. Матери показывали парадную сторону жизни, а сын видел ее совсем другой, он лучше знал способность константинопольцев подкупить, обмануть, предать или склонить к предательству. И считал веру, которую приняли византийцы, такой же. При попытке объяснить, в чем суть веры, что совсем не византийцами она миру явлена, сразу становился молчаливым и суровым.

Ольга давно уже оставила попытки привести сына к вере, этого нельзя сделать насильно, а добровольно не хочет, не готов. Она и сама не сразу ко всему пришла, сначала крестилась больше из расчета. Когда же сын будет готов? Неужели так и останется язычником, как его отец князь Игорь, как дед князь Олег?

Князь Олег?! Ольга замерла на вдохе. Подумала так нечаянно, и тут словно громом поразило. Княгиня смотрела на сына, широко раскрыв глаза. У него синие ясные очи, как у матери, а в остальном… Брови вразлет, нос, скулы, поворот головы… Князь Олег был велик ростом, а Святослав коренаст в нее, и все же. Ольга видела старшего князя не так уж много раз и очень давно, но сейчас ей казалось, что Вещий Олег ожил! Нет, это наваждение! Она с трудом удержалась, чтобы не перекрестить сына, знала, как он такое не любит.

Сына испугал остановившийся взгляд матери, ее вдруг побледневшее лицо, он тревожно переспросил:

— Что, мамо?

Ольга выдохнула, стараясь отвести глаза:

— Ничего, просто недужна я. Сядь, поговорим.

И сама опустилась на лавку, Святослав сел напротив. Его лицо успело покрыться загаром на весеннем солнышке, хотя в вырезе рубахи виднелось более светлое тело. Князь, как всегда, одет просто, во все чистое. Ни дорогих паволоков, ни золота, одна серьга с тремя бусинами в ухе с давних лет, Ольга и не помнила, когда та появилась, словно всегда с ней был. Прост князь, как дружинник, точно и нет у него что ни год богатой дани.

Но сейчас Ольга видела не одежду сына, а его коренастую фигуру, крепкую шею, бритую голову с оселедцем на макушке, длинные вислые усы. Почему-то подумалось, что они скоро начнут седеть. К чему это? Его отец был высок и строен, но Святослав все равно похож на князя Игоря, княгиня вдруг поняла, что и сам Игорь был похож на… князя Олега! Неужели?! Эта мысль билась в голове, не давая думать о чем-то другом.