Едва я подошел, как из ближайшей палатки донесся дикий вопль. Впрочем, орали совсем недолго, раздался глухой стук, и раненый мгновенно замолчал.

– Август… – тихо позвал я.

– Сир? – Из-под полога по пояс высунулся медикус. В правой руке, заляпанной кровью по локоть, он держал увесистую деревянную киянку. А в левой – зловещего вида медицинские щипцы.

– Занят?

– Нет-нет… уже нет…

– Что у тебя?

– Сегодня никто не умрет, – устало ответил Август. – А так все более-менее нормально. Правда, настойка опия заканчивается. Я рекомендовал ратникам пить за обедом по чаше травяного настоя, дабы упредить расстройство желудка и для общего укрепления, но они кривятся, мол, горький. Тишком выливают. Вы бы приказали, сир, своей властью. Меня они не слушаются.

– Обязательно прикажу, – пообещал я, а потом, заметив промелькнувшую в палатке Амину, ту самую черкешенку, подарок Мухаммеда-Эмина, поинтересовался у медикуса: – Как твоя помощница, справляется?

Утешаться с девицей у меня душа не лежала, девать ее тоже было некуда, и я отдал «подарок» Августу в помощницы при лазарете. Все же при деле будет.

– Просто отлично, отлично, сир!!! – горячо зачастил медикус. – Очень сообразительная девушка, прямо все на лету схватывает. Умная, трудолюбивая… – потом вдруг запнулся, покраснел и едва слышно попросил: – Не забирайте ее у меня, ваше сиятельство…

– Хорошо, хорошо. – Я невольно улыбнулся. – Пусть у тебя будет.

Никак, влюбился медикус. И немудрено. Август отличался очень трепетным отношением к женщинам, ратники подозревали, что вообще еще девственник, а тут такая красавица постоянно под боком. И пусть, не возражаю. Девка мне без надобности. Пока без надобности, а там посмотрим.

– Благодарю за милость, сир… – Лекарь полез целовать мне руку.

Пришлось нарычать:

– Сейчас как дам по шее… Знаешь ведь, не люблю. Ну все-все, свободен. А Амину позови ко мне, поговорить хочу.

Черкешенка немедля подошла и застыла потупившись. Свои прозрачные наряды она уже сняла и переоделась в длинное и глухое черное платье, а голову так повязала платком, что выглядывала только верхняя часть лица. Впрочем, даже в таком монашеском наряде девушка выглядела очень изящно и привлекательно. В первую очередь благодаря тоненькой стройной фигурке и громадным жгучим глазам.

За все время владения наложницей я не перемолвился с ней даже словечком и теперь решил восполнить пробел.

– Все ли хорошо у тебя?

– Благодарю, господин… – на ломаном русском ответила черкешенка. – Все хорошо…

Говорила она с жутким акцентом, но понять ее все же было можно.

– Откуда знаешь русский язык?

– Долго была в… – Она запнулась, подбирая слова. – В Торыжке…

– В Торжке?

– Да, да, там… – закивала Амина. – При дворе хана Мухаммеда. Там и научилась у русских. Но еще совсем плохо…

– А как к нему попала?

– Купили у армянских купцов… – коротко ответила черкешенка. – И привезли как подарок… Но хан меня не трогал – наверное, я ему не нравилась. Или для кого-то другого берег…

Было видно, что эта тема ей неприятна, и я не стал расспрашивать дальше.

– Есть какие-нибудь желания у тебя?

– Нет, князь… – после паузы ответила наложница.