— Но-о!
На следующий день, в полдень, преодолев неблизкий путь, они очутились в совсем диких местах.
Перед ними открывалась волновая равнина, на которой среди яркой зелени трав темнели островки рощ и перелесков. Впереди, напуганные фырканьем коней, срывались степные птицы. Иногда выскочет из-под куста заяц и, прижавши уши, быстро мчится прочь или в бурьянах промелькнет рыжий хвост лисы. Вдали проносились, как вихри, косяки тарпанов — диких коней.
Но эта дичь не привлекала внимания ловцов. Только тогда, когда далеко впереди вспорхнули несколько стрепетов и с тяжелым шумом полетели над землей, братья сняли из-за плеч луки и выхватили из колчанов стрелы. Стрепет — тяжелая красивая птица — всегда привлекательная добыча для охотника. Его нелегко подстрелить, потому что он умело прячется в густых бурьянах.
И издалека слышит опасность, и если кому повезет, тот лакомится вкусным жареным мясом.
На горе, среди кустов и высоких бурьянов, Кий дал знак остановиться.
— Здесь гнездовище стрепетов…
В то же мгновение фыркнул конь — и впереди сорвалась большая сытая птица. Против солнца ослепительно блеснули белые перья крыльев и такая же белая полоска вокруг темной шеи.
Одновременно вскинулись луки — полетели три стрелы. Брызнули веером перья. Стрепет клюнул клювом вниз и комом упал наземь.
Хорев соскочил с коня — поднял над головой добычу. Радостно засмеялся:
— Здорово! Моя стрела, братья! Я попал!
— Твоя, брат, — сказал, спешиваясь, Кий и улыбнулся, видя, как радуется Хорев. — А моя и Щекова, по воле богов, попала в чистое небо… Жалко стрел — не так много имеем.
— Я сейчас найду их, — воскликнул Хорев привязывая стрепета себе к седлу. — Они полетели вон за те кусты, к яру! Я мигом разыщу и принесу!
Он не мог скрыть радость от успеха, и ему хотелось сделать приятное, смущенным неудачей, братьям. Бросив повод своего коня Щеку, он побежал к корявым зарослям боярышника.
— Какой еще ребенок наш Хорев, — сказал задумчиво Кий. — Будем беречь его, Щеку, от злого глаза, недобрых духов и разной напасти!
— Пусть бережет его Световид, — согласился Щек. — А мы глаз с него не спустим!
Хорев исчез за кустами. А через какое-то время оттуда донесся его приглушенный и взволнованный голос:
— Кий, Щек, ко мне! Ко мне!
— О боги! Что там случилось? — воскликнул встревоженно Кий. — Неужели мы своим разговором наслали на парня злые силы?
Оба старших брата вместе ринулись вперед. Обдирая кожу о колючки, пробрались сквозь заросли боярышника, шиповника и хмеля и очутились над глубоким обрывом. Здесь увидели Хорева, который из-за куста смотрел вниз.
— Ну, что там? Чего звал?
Хорев повернул к ним побледневшее лицо.
— Посмотрите, чужестранцы!
И он острием копья показал в глубину темного оврага.
Гунны
В полночь из-за далекого, покрытого ночной мглой небосклона выкатился круглый красноватый месяц и скупо осветил страшное кровавое поле брани.
На широком холмистом поле, поросшем серебристым ковылем и остропахнущей терпкой полынью, темнели кучи мертвых тел, блуждали оседланные кони, которые потеряли своих хозяев, раздавались приглушенные стоны раненых, слышались проклятия и хрипы умирающих. Везде лежало беспорядочно разбросанное оружие — луки, копья, сабли, щиты, булавы, короткие крицы и бронзовые мечи, их никто не собирал: побежденным было не до того, а победители, закончив битву поздно вечером, по-видимому, отложили это занятие до следующего дня.
Месяц медленно поднимался все выше и выше, безразличным мутным глазом поглядывая на то, что делается на земле. |