Все слушали Пиотровского с привычным вниманием к нему.

— Я вам говорю, милые братья, — повторил Пиотровский, — надо стараться о том, чтобы шляхта стояла, как один человек… заодно… В этом нужно дать друг другу слово и над этим трудиться…

— Согласны, — воскликнул чашник, — итак, лозунг: "шляхта заодно!"… а кто же ее поведет?..

Пиотровский подумал и спокойно проговорил:

— А Господь Бог!

Чашник склонил голову.

— И на это согласны, — прошептал он.

— Не легко нам это достанется, — продолжал хозяин, — потому что паны в некоторых областях имеют среди шляхты клиентов , слуг и преданных людей. У одного сын при дворе воеводы, у другого дочь в свите кастелянши. А аренды и пожизненные владения!..

Светловолосый поморщился.

— Но ведь никто же не продает себя за это, — крикнул он, — а тут идет речь не о мелочи, о собственной жизни… Ничто не должно связывать нашу гражданскую добросовестность.

— Мы поем Святому Духу: "Veni, Creator Spiritus" , - вставил Пиотровский, — ну, и будете повиноваться Духу, а не приказаниям панов… "Шляхта заодно!"

— "Шляхта заодно!" — дружно подхватили блондин и брюнет… Чашник молчал.

— Tandem , - отозвался он после раздумья, — если бы по исключении Кондэ и Лотарингского, предположим, у нас не осталось ничего, как только выбрать Пяста… тогда кого же из них?

— Поверьте мне, что это уже все равно, — сказал Пиотровский, — у Пястов много за, но много и против… Всякому, кто избран из среды равных, перед Величеством которого завтра придется склоняться, будут завидовать, против всякого такого будут составлять заговоры… Главное, чтоб был воякой… а остальное!..

Он махнул рукой.

— Вы говорите про Пяста, — сказал светловолосый, — а шляхта уже в шутку передает из уст в уста имя храброго воина Поляновского…

— Поляновский ничем не менее годится, как и Любомирский, — решил Пиотровский, — но давайте подготовлять, чтобы королевство было шляхетским: мы вынуждены выбирать его из панов, потому что их все знают… Ведь и они были когда то шляхтой, только исковеркались…

Пыл совещания стал уменьшаться.

— О нашем кандидате мы будем говорить только на Воле и около кафедры, — продолжал хозяин, — вся суть лишь в том, чтобы шляхта показала, что и она кое-что может. Для этого она никогда не найдет лучшего часа. Паны уже порешили между собой, все подписали, уверены в том, что все будет по-ихнему, набрали себе денег, поделились шкурой живого медведя, а мы им и покажем, что не они тут хозяева, а мы!

Выразительно сказанные слова эти так понравились или, вернее, так польстили чувству собственного достоинства и сословной гордости приезжих, что они даже повскакивали со стульев и стали горячо выражать свое полное одобрение.

Чашник указал на Пиотровского, склоняя перед ним свою голову.

— Это наш вождь и диктатор, — сказал он, — лозунг дан! Теперь изменник всякий, кто не примет его!..

Хозяин скромно принял все эти выражения одобрения.

— Все это хорошо, — сказал он, — но не забывайте, что, если паны гетманы, канцлеры, маршалки и т.