Она постояла, посмотрела кругом блуждающим взглядом и направилась к храму. Может, оттуда не выгонят?

Внутри никого не было – только причетник в мягких валенках ходил от лампады к лампаде и подливал в них масло.

– Бессовестный ты человек! – вдруг рассердился он на кого-то. – Входя в храм, шапку снимать надо!

Нина оглянулась и увидела давешнего голубоглазого красноармейца.

– А я баба, – осклабился тот и распахнул полы шинели. – Хошь проверить?

Причетник попятился.

– Господи-помилуй… Ну у тебя и рожа!

Лицо у бабы-красноармейца действительно было такое, что в ней трудно было узнать женщину: бровей нет, горло провисло, передний зуб наполовину сломан. Наверняка она пила – и много.

Нина подошла к иконе Николая Угодника – покровителя тех, кто попал в беду.

– Помоги мне, грешной и унылой, в настоящем сем житии…

Пока Нина молилась, голубоглазая баба стояла у нее за спиной и в упор разглядывала ее.

– Тебя как звать? – наконец спросила она.

– Нина.

– Правда, что ль? А меня тоже! Только я это имечко не люблю – меня все Шило зовут.

Она погладила золотистого дракона на Нининой спине.

– Шубка у тебя знатная. Любовник подарил?

Нина покачала головой:

– Сама сшила.

– Так ты из рабочих? А любовник у тебя не из Мосторга? Я знала одного директора аптеки, так он своим бабам чего только не дарил: и презервативы, и клизмы… Очень душевный был товарищ – правда, его потом расстреляли за хищения.

– У меня нет любовника, – сказала Нина.

– А кто есть? Муж, что ли? – Шило округлила глаза и понимающе закивала. – Так его арестовали, да? С конфискацией имущества? Милиция сейчас как с цепи сорвалась: всех спекулянтов хватает без разбору. Статья сто седьмая Уголовного кодекса.

Нина не стала спорить – баба явно была сумасшедшей.

– Слушай, продай мне свою шубку, а? – попросила Шило. – Уж очень она мне нравится.

– Мне больше не в чем ходить.

– Ну давай меняться! Я тебе пальтишко добуду и еще деньгами заплачу.

– Гражданочки, мне церковь закрывать надо, – подал голос причетник.

Шило схватила Нину за руку:

– Пойдем сейчас ко мне – я все устрою!

– Куда?

– Переночуешь у меня. Тебе ж все равно некуда идти.

Нина в изумлении оглянулась на икону – Святитель Николай и вправду сотворил чудо.

От голода и усталости в Нине перегорели все чувства – даже страх. Ей было все равно, куда ведет ее Шило, – хоть в монастырь, хоть в ночлежку.

Шило тихонько постучала в боковую калитку:

– Захарка, отпирай!

В зарешеченном окошке мелькнула чья-то голова.

– Шило, ты?

– Ну!

– А это кто с тобой?

– Швея. Федор Степаныч просил найти.

Лязгнули запоры, и калитка распахнулась.

– Заходите.

Под низкой каменной аркой была устроена караулка, едва освещенная керосиновой лампой.