Время от времени я начинаю раскаиваться в своем гении.
Она пронеслась под мостом богов, развернулась над джунглями и умчалась к югу. Грохот постепенно затих, опять стало тихо.
Защебетала какая‑то пичуга, ей ответила другая. И вновь лес наполнился звуками жизни, путники вернулись на тропу.
— Он вернется, — сказал Яма, и так оно и было.
Еще дважды в этот день приходилось им сворачивать с тропы, когда над головами у них проносилась громовая колесница. В последний раз она покружила над монастырем, наблюдая, должно быть, как проходят погребальные обряды. Затем нырнула за горы и исчезла.
В эту ночь они заночевали под открытым небом, и то же повторилось днем позже.
На третий день они вышли к реке Диве неподалеку от маленького портового городка Куны. Здесь появилась, наконец, возможность воспользоваться нужным им транспортом; в тот же вечер они пустились в путь на барке, направляясь к югу, где Дива сливается с полноводной Ведрой, и далее, чтобы добраться наконец до пристаней Хайпура.
Сэм вслушивался в речные звуки. Он стоял на темной палубе, и руки его спокойно лежали на перилах. Он вглядывался в глубины вод, где вставали и падали светлые небеса, звезды тянулись друг к другу. Вот тогда ночь и обратилась к нему голосом Ратри:
— Ты проходил этим путем раньше, Татхагата.
— Много раз, — ответил он.
— Чудна Дива при тихой погоде, когдя рябит и играет она под звездами.
— Воистину.
— Мы направляемся в Хайпур, во дворец Камы. Что ты будешь делать, когда мы доберемся?
— Некоторое время я потрачу на медитацию, богиня.
— О чем будешь ты медитировать?
— О своих прежних жизнях и ошибках, которые содержала каждая из них. Я должен пересмотреть и свою собственную тактику, и тактику врагов.
— Яма считает, что Золотое Облако тебя изменило.
— Очень может быть.
— Он считает, что оно смягчило тебя и ослабило. Ты всегда изображал из себя мистика, но теперь он думает, что ты и в самом деле им стал — на погибель себе и нам.
Он тряхнул головой, повернулся, но не увидел ее. То ли стояла она там невидимой, то ли отступила прочь. Он заговорил негромко, ровным голосом.
— Я сорву с небес эти звезды, — заявил он, — и швырну их в лицо богам, если это будет необходимо. Я буду богохульствовать по всей земле, в каждом Храме. Я буду вылавливать жизни, как рыбак ловит рыбу, — даже сетью, — если это будет необходимо. Я опять взойду в Небесный Град, пусть даже каждая ступень станет пламенем или обнаженным мечом, а путь будут стеречь тигры. Однажды боги глянут с Небес и увидят меня на лестнице, несущим дар, которого они больше всего боятся. И в этот день начнется новая Юга.
— Но сначала я должен какое‑то время помедитировать, — закончил он.
Он отвернулся и опять уставился на катящиеся мимо воды.
Падающая звезда прожигала себе путь по небосводу. Корабль продолжал свой путь. Вокруг дышала ночь.
Сэм смотрел вперед, вспоминая.
II
Однажды какой‑то второстепенный раджа какого‑то заштатного княжества явился со своей свитой в Махаратху, город, прозывавшийся Вратами Юга и Рассветной Столицей, чтобы приобрести себе новое тело. Было это в те времена, когда нить судьбы можно было еще извлечь из сточной канавы, когда боги не придерживались столь строго всех формальностей, обузданы были демоны, а Небесный Град еще изредка доступен человеку. Вот рассказ о том, как правитель этот столкнулся в Храме с обрядовым одноруким пандитом и навлек на себя своей самонадеянностью немилость Небес…
Немногие возрождаются снова среди людей,
больше тех, кто рождаются снова где‑то еще. |