Он встал и направился к своему павильону — мимо низкорослых деревьев, чьи искореженные силуэты были полны какой‑то гротесковой красоты, мимо шпалер, сотканных с утренней славой, прудов с голубыми кувшинками, нитей жемчуга, свешивающихся с колец, выделанных из белого золота, мимо светильников в форме девушек, треножников, на которых курились пикантные благовония, мимо восьмирукой статуи синей богини, которая, если ее должным образом попросишь, играет на вине.

Брахма вошел в павильон и направился прямо к хрустальному экрану, вокруг которого обвился, зажав собственный хвост в зубах, бронзовый нага. Он включил механизм обратной связи.

Помехи, словно снегопад, покрыли было экран, но вот уже на экране появился верховный жрец его Храма в Махаратхе. Упав на колени, он трижды прикоснулся своей кастовой метой к полу.

— Среди четырех чинов божественных, среди восемнадцати воинств Рая, могущественнейший — Брахма, — завел священник. — Всесоздатель, Владыка Небес высоких и всего, что под ними. Лотос прорастает из твоего пупка, руки твои пахтают океаны, тремя шагами ноги твои покрывают все миры. Барабан твоей славы наполняет ужасом сердца врагов твоих. В деснице твоей колесо закона. Ты вяжешь катастрофы, как путами, змеею. Приветствую тебя! Соблаговоли услышать молитву твоего жреца. Благослови и выслушай меня, о Брахма!

— Встань… жрец, — сказал Брахма, не сумев вспомнить его имя. — Что за неотложная надобность побудила тебя срочно меня вызывать?

Жрец выпрямился, бросил быстрый взгляд на мокрого Брахму и отвел глаза.

— Владыка, — сказал он, — я не собирался нарушать покой твоего купания, но здесь сейчас находится один из твоих смиренных почитателей, который хотел бы поговорить с тобой на темы, которые, как мне показалось, могут иметь немалое значение.

— Один из почитателей! Скажи ему, что всеслышащий Брахма слышит всех, и пусть он идет молиться мне, как и все, в Храме, для этого, собственно, и созданном!

Рука Брахмы потянулась было к выключателю, но вдруг замерла.

— А как он узнал о линии Храм‑Небо? — удивился он. — И о прямом общении святых и богов?

— Он говорит, — отвечал жрец, — что он из Первых и мне нужно передать, что Сэм хотел бы переговорить с Тримурти.

— Сэм? — сказал Брахма. — Сэм? Да этого не может быть… сам Сэм?

— Он известен здесь как Сиддхартха, Бич Демонов.

— Жди моего соизволения, — промолвил Брахма, — распевая покуда подобающие стихи Вед.

— Слушаю, мой Властелин, — ответил жрец и запел.

Брахма перешел в другую часть павильона и замер перед своим гардеробом, решая, что надеть.

Князь, услышав, что его зовут, отвлекся от созерцания внутренности Храма. Жрец, чье имя он позабыл, манил его с другого конца коридора. Он пошел на зов и очутился в кладовой. Жрец нащупал потайной рычаг и толкнул ряд полок, который, словно дверь, открылся вовнутрь.

Шагнув через эту дверь, князь очутился в богато украшенной усыпальнице. Сверкающий видеоэкран висел над алтарно‑контрольной панелью, обрамленный бронзовым нагой, сжимавшим в зубах собственный хвост.

Жрец трижды поклонился.