– Торжественно, но не очень понятно. Рожать при мертвом муже? Что тогда станется с великим Киевским княжеством, мой воевода? У тебя не хватит сил, чтобы заткнуть глотки боярам и примучить все славянские племена.

– Родить должна безымянная женщина. Не великая дочь Вещего Олега и владычица Киева, а лишь тень ее.

– Я не понимаю тебя, Свенди, – вздохнула Ольга. – Ты начал говорить загадками, что не к лицу великому воеводе.

– Я говорю так потому, что стараюсь нащупать выход. Из головы не выходит мысль о том, как нам спасти наше Великое Киевское княжение, моя королева.

Великая княгиня тяжело вздохнула и привычно заходила по покоям, оглаживая пальцами оберег на груди. Потом сказала, не оглянувшись:

– Не щади меня, Свенди. Это не к лицу ни мне, ни тем более тебе.

– Ты права, как всегда. На окраине Новгородской земли есть женский скит. Там скрываются христианки, их всего семеро. Ты спрячешься у них, и они примут твои роды.

– И взамен потребуют, чтобы я ввела на Руси христианство? И мы получим восстание…

– Мы ничего не получим, если ты возьмешь с них клятву молчания.

– Какую клятву? Я не знаю, как клянутся христиане.

– Спроси у греческого священника, которого ты дважды навещала.

– Не знаю, Свенди, не знаю, – озабоченно повторяла великая княгиня, продолжая ходить по покоям. – Оставить малолетнего сына, когда кругом враги, и ты каждое мгновение должен будешь скакать с дружиной им навстречу… И меня не будет в Киеве. И что скажут киевские бояре, когда я вдруг поеду в какое-то тайное христианское пристанище…

Свенельд улыбнулся:

– Ты поедешь не в скит. Ты поедешь обустраивать наши земли и даровать славянам права торговли и самостоятельного управления. А пока беременность незаметна, будешь править как обычно. Когда почувствуешь, что платья уже не могут скрыть тайну, объявишь, что отправляешься устраивать земли славянские.

– А что скажет охрана, когда я вдруг поеду к этим христианкам? Им придется вырвать языки, Свенди.

– Охрану оставишь в Новгороде. Тебя будут сопровождать мои люди. Ты знаешь Неслыха?

– Знаю. Берсень лично попросил взять этого Неслыха на службу.

– Это верный человек. Он и проводит тебя в христианский скит.

– Меня проводит Айри. Это мой верный человек.

– Айри чужеземка. Ее запомнят все, и наша тайна перестанет быть тайной.

– А ребенок? Останется в монастыре? Я должна знать, где он будет… Это ведь наше дитя, Свенди.

– Неслых передаст его в добрую семью, где ребенка примут, как родного, будь то мальчик или девочка. А ты правь, как правила, моя королева, только не позабудь узнать у священника, как клянутся христиане.

– Но я увижу его? Хоть раз…

– Узнай христианскую клятву, – сурово сказал Свенельд и вышел из покоев.

И всегда сдержанная, даже суровая дочь Олега тихо заплакала, поняв, что никогда в жизни не увидит ребенка, которого вынашивала под сердцем.