|
Проведя несколько часов, я дождался возвращения "волка", а на самом деле – вампира. Им оказался преуспевающий и уважаемый гаагский коммерсант, скончавшийся от апоплексии вскоре по возвращении из Венгрии. Как всегда, мне пришлось совершить скорбный ритуал, но я рад, что теперь душа его свободна от проклятия. Не задерживаясь ни на минуту, я вернулся в Амстердам, поскольку меня тревожило значительное ухудшение состояния Герды. Сегодня утром, перед тем как лечь отдохнуть, я зашел ее проведать. Я ежедневно вводил ее в гипнотический транс, пытаясь узнать какие-либо новости относительно Жужанны (а следовательно, и Влада), но мои попытки оставались безуспешными. Однако сегодня дело обстояло совершенно иначе. Обычно, заходя к Герде, я заставал ее спящей либо бессмысленно глядящей в потолок. Сегодня меня насторожило ее затрудненное дыхание. Глаза жены были закрыты. Я сел рядом и долго следил за ее дыханием, пульсом и состоянием ауры, пытаясь докопаться до причин ухудшения. Я не обнаружил никаких физических изменений в состоянии. Значит, дело было в незримой связи, установившейся двадцать с лишним лет назад между Гердой и Жужанной. В этом я не сомневался. Если Герда слабеет и налицо все признаки приближающейся смерти, выходит... Жужанна тоже близка к своему концу. Наступал момент, ради которого я усердно трудился почти четверть века. Когда-то Арминий рассказал мне, что договор имеет и обратную силу. Уничтожая поганую вампирскую поросль Влада, я делаю его слабее, а себя – сильнее. Еще немного, и его постигнет участь, которой он давно заслуживает. Выйдя из комнаты Герды, я забыл про сон и принялся собираться в путь. Кидая в раскрытый чемодан вещи, я одновременно листал расписание поездов, выбирая ближайший рейс в восточном направлении. Если я сумею вовремя попасть в Трансильванию, добраться до замка и уничтожить Влада и Жужанну, возможно, Герда избегнет не только смерти, но и посмертного превращения в вампиршу. Но я не исключал и того, что меня постигнет неудача. Если в мое отсутствие Герда все-таки умрет, ее будет небезопасно оставлять дома бок о бок с мамой и Катей. В равной степени небезопасно помещать ее в ледник морга или устраивать обычные похороны. Герда должна будет находиться под неусыпным наблюдением опытного человека, способного заметить симптомы превращения моей жены в вампиршу и знающего, что в подобных случаях надо делать. Это обстоятельство меня озадачило: я не представлял, кому в Амстердаме можно поручить столь деликатное дело. Но такой человек есть в Лондоне. Это мой друг Джон – врач-психиатр и владелец лечебницы для душевнобольных. Подробности болезни Герды были ему неизвестны, зато Джон отличался открытостью ума и серьезно интересовался оккультизмом. Если дать ему необходимые предписания относительно Герды, он будет скрупулезно их выполнять. Я уже мысленно составлял текст телеграммы Джону, когда зазвенел дверной колокольчик. Я открыл дверь и увидел на пороге дородную немку лет примерно сорока: темные волосы с проседью, широкий подбородок и румяное лицо с тонкой паутинкой кровеносных сосудов (к этому описанию надо добавить пышную грудь, высоко вздымающуюся при дыхании. Когда дама отвешивала мне поклон, я думал, что грудь перевесит и немка шлепнется на пол). – Герр Ван Хельсинг? Женщина добродушно улыбнулась, и я сразу же понял, что нашел дневную сиделку для мамы. Чувствовалось, что у этой немки достанет терпения и заботливости. Мне стало еще легче, когда я заметил под черным вдовьим платьем проступающие очертания нательного креста. Значит, дополнительная защита против вампиров ей не понадобится. – А вы, должно быть, – фрау Келер? – спросил я по-немецки. Услышав родную речь, женщина совсем расцвела. Пока мы шли в мамину комнату, я поинтересовался, легко ли она нашла мой дом, и сообщил, что ее мне порекомендовал один из коллег-врачей. |
