Едва не раздавленный этими мыслями, я толком чуть не пропустил, как Лефорт меня поднял на ноги одним сильным рывков и быстро оглядел мои раны. В его ловких, выверенных движениях чувствовался большой опыт то ли врачевания, то ли, наоборот, убийства. И, пожалуй, более верным будет второе.

— Я давно приметить тебя, малчик. Ты есть ловкий, сильный и … ха-ха-ха наглый, — он быстрыми движениями вытер мне кровь с разбитого лба и повел за собой. — Это кароший качества для настоящего зольдата! Слюшаешь? Будешь у меня в услужении. Плачу в месяц четверть пфенинга и кормлю в своем доме. Будет сытная, гут, пища! Малчик, ты меня понимайт?

Я конечно утвердительно кивал на его вопросы, но больше машинально. В голове моей в эти минуты крутились совершенно иные мысли. «Не — е — ет, я не хочу быть солдатом. К черту эту романтику! Первый петровский набор в армию все равно едва ли не весь в землю ляжет. Не нужно мне этого! Таким макаром я свою картину точно не найду. Сгину где — нибудь в поле или под стенами крепости. Не-е-е! Не хочу я за Родину и за Сталина здесь под пули лечь. Если уж и сдохнуть тут, то лучше с пользой».

«Одним ухом» я время от времени продолжал вслушиваться в бодрые разглагольствования Лефорта, в ярких красках описывающего мне все прелести «карошего зольдата».

«Хватит! Мне хватило такого рода романтики при Ване. Тоже там старался плыть по течению и особо не «отсвечивать». А что в итоге? На дыбе распяли и все нутро отбили! Тут я пойду другим путем… Хватит, сиськи мять! Я этот мир поставлю на рога! Или, если понадобиться, обломаю их. Да, да, да! Пусть про эту эпоху я не знаю всех подробностей истории и не смогу назвать цвет кальсон ближайших сподвижников будущего императора Всероссийского или проследить до самых тонкостей весь маршрут похода русской армии до реки Прут. Однако, я знаю главное! Я знаю, с чего все начнется и чем все закончиться. Не надо быть провидцем, чтобы понимать, что сейчас в истории России наступает та самая реперная точка, после которой дальнейшее развитие страны может пойти по совершенно другому пути. Вот грохну сейчас царевича Петра куском деревяшки и престол окончательно останется за царевной Софьей, которая придерживалась совсем других взглядов на будущее Московского царства. Властная, малообразованная, она во многом придерживалась старинных обычаев и традиций. А могу стать и ярым Петровским сторонником. Думаю, мое знание, пусть и поверхностное, будущего, позволит мне без труда занять то самое положение, что в моей истории занял Александр Данилович Меньшиков. Напротив, я даже уверен, что мне с легкостью удасться сделать! Что я не знаю, что в таком возрасте хочется подростку? У сеструхи сын почти такого возраста и у нас с ним прекрасные отношения. Понятно же, что юный Петя едва ли не физически ненавидит атмосферу дворца, где он, мягко говоря, не первый наследник. Это живой, любознательный пацан, который жаждет приключений, открытий, нового, пусть и негативного, опыта. А кто ему может дать этот самый опыт? Кто перед может открыть совершенно новый взрослый мир, который ни капли не похож на его собственный? Глупый вопрос! В том мире это был Лефорт со своими единомышленниками из Немецкой слободы, которые очаровали будущего правителя Российского государства романтикой дальних морских путешествий, необычайной свободой нравов, ниспровержением авторитетов! Дав ему пищу для ума, они завоевали его сознание. Подложив ему пронырливую девицу Анну Монс они завоевали и его тело. Все, с этого момента он стал их на все сто процентов!

Однако теперь все это в прошлом. Теперь не Лефорт должен стать его кумиром, а я! Я, обычный подросток, недавно торговавший пирогами, должен стать тем, кому Петр будет смотреть в рот и стараться во всем походить на меня.