— Эв! — Ольма вовремя успела одернуть сестру, чтобы та не наговорила чего-то не слишком приятного лорду.

Дождавшись того момента, когда девушки успокоились, лорд Киревар объяснил:

— Это особый огонь. Он не причинит вам вреда.

— А что должно произойти, когда мы опустим руки в пламя? — осторожно уточнила я.

— Можно я певая? — воскликнула Эмма и захлопала в ладоши. — Я знаю! Будет весело!

— Сами увидите, — усмехнулся лорд Киревар, и на секунду непроницаемое выражение на его лице куда-то делось, показав нам обаятельного и добродушного мужчину.

— Можно я?! — Эмма дернула Эвилу за балахон, но та не обратила на сестренку внимания, как, в прочем, и мы с Ольмой.

— Вы первая, леди Ольма! — скомандовал легард, приглашая старшую сестру в центр поляны.

— А я? — Топнула ногой обиженная Эмма. — Я хочу!

И девочка, обогнав Ольму, подскочила к чашам. Отец на той стороне недовольно что-то крикнул, но останавливать малышку было уже поздно. Этикет и все правила были нарушены.

— Какая непоседливая девочка, — хмыкнул лорд Киревар. — А еще она точно знает, чего хочет. И, естественно, она во всем желает быть первой.

Я удивилась, не услышав в тоне легарда недовольства, следя тем временем, как Эмми старательно закатывает рукава, чтобы запустить растопыренные пальчики в подплывшие к ней чаши. Как только синее пламя коснулось кожи девочки, полянку осветила сильная ярко-зеленая вспышка, не дав никому увидеть, что происходит. Но через миг свет погас, а Эмма восторженно воскликнула:

— Какие касивые бабочки!

По толпе зрителей прокатился восторженный вздох. Руки стоящей в центре полянки девочки оплетала паутинка светящихся нитей, а вокруг лица Эмми порхали крупные прозрачные бледно-зеленые бабочки с извивающимися в огненной пляске крыльями.

— Касиво! — громко воскликнула Эмма, вызвав смех у кого-то из гостей.

— Идите, — велел лорд Киревар Ольме. — Теперь уж точно ваш черед.

Наблюдая за тем, как сестра идет к чашам, вновь спокойно замершим в центре поляны, я заметила, как Клант взмахнул рукой, посылая в небо несколько точно таких же бабочек, как у Эммы.

— Вот и что означают все эти фокусы? — фыркнула Эвила, одергивая плащ на плечах.

— Эв, — я осторожно пнула сестру в бок, стрельнув глазами в сторону лорда Киревара. — Говори тише.

Эвила не отозвалась, только молча поджала губы, а я перевела взгляд на Ольму, уже опускающую руки в чаши. На этот раз вспышка была алая, расцветившая воздух между лип тонкими пересекающимися нитями, между которыми виднелись бледные крупные цветы, похожие на лилии.

Гости восхищенно зааплодировали. Кто-то попробовал коснуться тонких лепестков, от чего цветы начали растворяться в воздухе, а когда Ольма отошла от чаш, направляясь на ту сторону, где стояли отец, тетя и Эмма, колдовство окончательно разрушилось.

— Жалко… — выдохнула я вслух.

Услышав мои слова, Клант повернулся в нашу с Эвилой сторону, сложил ладони лодочкой и с силой дунул. В тот же миг с его пальцев соскользнули алые искры, закручиваясь в маленький смерч, разрастающийся и раздающийся в стороны, в метре от меня превратившийся в нежный светло-розовый цветок. Волшебное растение приземлилось мне на ладонь, позволяя почувствовать холодный атлас невесомых лепестков, сквозь которые я могла видеть свои пальцы. Через пару секунд цветок распался красной пылью, унесенной ветром.

Подняв голову и взглянув на Кланта, я искренне улыбнулась легарду, подарившему мне настоящее, пусть и короткое чудо.