– Вот эту беру.

– Губа не дура, это лучшая из сабель, по моему разумению; трофеем взяли в прошлом походе. Мои-то дурни не понимают, порасхватали те, что блестят. А я уж к мечу привык, на саблю переходить – староват, привычка нужна, навык. Чьим холопом был?

Пришлось выворачиваться:

– Князя Курбского, боевым холопом, в плен попал, ну а дальше…

– Понятно. Тут нас трое только, с боевым опытом, остальные – сосунки еще, учить надо, после прошлого набега четверых калечных привезли, остальные в мать сыру землицу легли. Вот боярин и набирает себе новую рать, не ровен час – недруг нападет. Ты сулицей али копьем владеешь ли?

– Нет, Георгий, я пластуном был.

– О, дело хорошее, опытный пластун дорогого стоит. И у нас, пожалуй, я тебя пластуном определю. Упражняться с оружием завтра начнешь, сейчас уже время обеденное; как поедим – подгоняй под себя снаряжение, а завтра – со всеми вместе. Голова над тобой – я, уж затем – боярин. Калистрата можешь не бояться, над боевыми холопами и ратниками он не волен.

Во двор влетел на коне дружинник, бросил поводья одному из холопов, взбежал на крыльцо. Ему навстречу уже выходил боярин. Все бросили занятия – видно, случилось чего, гонец от князя прибыл.

Георгий поспешил к боярину, все трое о чем-то заговорили, потом гонец вскочил на коня и был таков.

Георгий подошел к нам.

– На сегодня схватки отменяются; идите, готовьте оружие, проверяйте седла, осмотрите подковы у лошадей, завтра с утра выступаем в поход. За недосмотр взыщу строго! – Он показал кулак.

Все побрели в воинскую избу, кто-то свернул к конюшне.

Конь мой был недавно подкован, оружие в полном порядке – за ним я следил. Вещей личных практически не было – пожалуй, только ложка; так что собирать было нечего.

Утром, едва пропели петухи, со двора боярина Охлопкова выехали подводы с провизией, походным шатром для боярина, походной кузницей. Нас же плотно покормили, и только тогда, оседлав лошадей, мы строем попарно выехали. Каждый вел за собой запасного коня, это называлось о-двуконь. Часа через два догнали обоз, обогнали и поехали впереди.

Днем останавливались только единожды – попоить лошадей да переседлаться на запасных коней. Сами перекусили всухомятку – вяленым мясом со свежим хлебушком, что полночи пекли кухарки на все наше воинство.

В вечеру разбили бивак на опушке леса, рядом с ручьем. Пока обозные кашеварили, боярин вкратце пересказал, что идем мы на соединение с другими боярскими дружинами, поскольку князь по государеву указу большое воинство собирает у Переяславля, крымские татары набеги на земли русские учиняют. Много народа в полон взяли, сел разорили. Пора им укорот дать.

Поужинав горячей кашей с убоиной, улеглись спать, бросив седла под голову, подстелив на землю попоны.

С утра двинулись в путь, обоз потянулся за нами. К обеду соединились с малою дружиной еще одного боярина, числом около десятка. Обоза при них не было, все припасы в переметных сумах на заводных конях. Бояре спрыгнули с лошадей, обнялись и облобызались по русскому обычаю.

Я подъехал к десятнику.

– Георгий, далече ли нам еще?

– Два дневных перехода.

– Может, дозорного вперед выслать, не ровен час – крымчаки налетят.

– Да не, они еще далече, не переживай.

Ну, вам виднее, ребята, вы на своих землях, все дорожки знакомы.