«Напрасно так хлопотал молиться о нынешнем дне, о судьбе собора… – тревожно думал Зосима.– …Напрасно не спал всю ночь в молитвах и тревогах – лишь бы положить всему конец благочестивый… Хорошо хоть на соборе не поминают моего друга близкого Алексия Авраама, а то от стыда совсем деваться было бы некуда… Пошли бы честить Алексия, от митрополита новоиспеченного одни рожки да ножки остались… Значит, кто то кроме меня Геннадию рога обломал не трогать память Алексия, себя принесшего вместе с Мамоном в жертву ради процветания Руси – второго Израиля – и укрепления династической тверской ветви с маленьким Дмитрием внуком, в жилах которого течет иудейская кровь по матери Елене Волошанке, приобщенной к каббале…»

Уже под занавес собора они остались втроём: митрополит Зосима, епископ Геннадий и князь Патрикеев, чтобы выговориться и подойти к решению собора, к которому склонял его государь: уличенных и изобличенных не пытать и не казнить, а всего лиши осудить на заточение безумных еретиков…

– Ах, право, чего же ты хочешь, епископ, чтобы кровью залить церковь православную?.. – сурово вымолвил князь Патрикеев, пронизывая пытливым взглядом Геннадия. – Ты ведь так и не сказал о корнях ереси… Как она проникла к вам Новгород. оттуда в Москву… Всё вокруг да около… Говорят ты в богословских спорах с протоиреем Успенского собора был откровеннее… А здесь как в рот воды набрал… Не гоже так…

Геннадий набычился и позволил себе неслыханную дерзость, сродни наглости, в отношении главы боярской думы в присутствие новоиспеченного митрополита:

– Ты ведь, ты, князь, вместе с боярской старомосковской партией в твоей Думе за Дмитрия внука стоять будете?.. Не так ли?..

Иван Юрьевич Патрикеев в карман за словом не полез, и ответствовал с тонкой иезуитской улыбкой, чтобы похлеще уязвить скрытого латинянина епископа:

– За кого боярская дума, это не твоего ума, Геннадий, дело… А вот за кого новгородский епископ, это и ежу понятно без лишних слов, даже без твоей зачитанной обвинительной грамоты: за римлянку Софью ты и за сынка её Василия… А по старинному праву государь себе сам преемника назначил великого князя Ивана Младого… Случись что с государем, кто бы стал государством править?.. Ясное дело, Иван Младой, а у него уже сын есть преемник, Дмитрий внук… Так?..

– Так то так, да всё не так… – взорвался Геннадий. – Ничего не случилось с государем… А с Иваном Младым случилось… Где это видано, чтобы внук отца государя имел преимущество перед законным наследником сыном… Рожденным к тому же от византийской царевны…

Князь Патрикеев жестко осадил епископа:

– Хорошо… С этим мы быстро разобрались… Ты за римлянку и за латинян… Иди и целуйся с Василием Гавриилом, кто тебе мешает… А вот насчет престола святого государева сыну римлянки – здесь, брат, шалишь… Что, думаешь, не видно, что собор ты кликнул, чтобы не с еретиками разделаться, а великой княгине Елене на радость другой великой княгине Софье досадить…

– Но ведь не секрет, князь, что Елена Волошанка потворствовала всем еретикам, начиная от духовных Алексия, Ивана Максимова и прочих, и кончая дьяком Федором Курицыным, его братом Иваном Волком… – захлебнулся слюной Геннадий. – …Кое чего знаем о иудейских корнях Елены, ее еретическом окружении, даже и о жертвоприношениях в честь её и сына Дмитрия…

Митрополит Зосима сделал протестующий жест рукой.

– Хватит… Воротитесь к сути спора… Так вас занесёт Бог знает куда – откуда ногами вперёд выносят…

Но предостережения митрополита не подействовали на епископа и князя.