«Ладно, разберемся! Мне еще только юношеских страстей не хватало», — с этой мыслью Андрей обернулся к кровати, на которой прошедшей ночью все было очень недурственно. Прямо как в молодости.

* * *

— Иннокентий Семенович?

— Слушаю. Ты, котенок?

— Да, Кеша. Давай сегодня…

— Маша, я тысячу раз просил не называть меня Кешей. Это попугаичье имя! — Иннокентий Семенович не то, чтобы стеснялся своего имени, но еще со школьной скамьи, когда одноклассники постоянно дразнили его «попугаем», возненавидел «Кешу». Жена звала его «Кент», близкие друзья «Инок».

— Хорошо, медвежонок! Прости, — Маша все время срывалась на «Кешу», поскольку именно так он был записан в ее мобильнике. «Надо будет переписать на „медвежонка“, коли ему это больше нравится», — решила Маша.

— Принято. Слушаю тебя.

— А давай мы сегодня вечерком повстречаемся?

— Что так? Ты же собиралась пойти в институт?

— Собиралась. Но передумала. Ты что, не хочешь?

— Я тебя всегда хочу! — на самом деле Иннокентий Семенович хотел девушек не всегда. Но отказаться от предложения подружки считал невозможным, — любая из них могла обидеться. И даже решить, что он уже «не в форме». А он пока еще в форме!

— Мой личный адвокат готов меня проконсультировать? А можно дважды?

— Ну, это ты погорячилась… — Иннокентий Семенович хихикнул и расплылся в довольной улыбке. Но тут же подумал: «Что-то ей срочно понадобилось». — В шесть тебя устраивает?

— Да, дорогой! Медвежонок, я соскучилась… — Маша не случайно решила встретиться с адвокатом. Дел никаких у нее к нему не было, но после ночного приключения ей хотелось отвлечься от настойчивых мыслей об Андрее. Влюбляться сейчас никак не с руки. А Кеша и в постели хорош, и болтать с ним всегда интересно.

Вначале он вообще числился «любовником для общения». Но со временем как-то нашел нужный ключик, и Маше стало порой хорошо с ним и в сексе. Так Что от влюбленности в Андрея «медвежонок» представлялся лучшим профилактическим средством.

* * *

Иннокентий Семенович Будник не относился к числу «звезд адвокатуры».

У него не брали интервью, не показывали по телевизору, не звали на ток-шоу. Да и в судах он практически не появлялся. И тем не менее клиентурой обладал весьма обширной. Очень богатой клиентурой. В своем роде Будник был уникальным адвокатом.

У него наличествовала репутация. А что для адвоката может быть важнее?

Иннокентий Семенович принимал только по рекомендации. С улицы — никого. Он решал вопросы. Нет, он не носил судьям взятки. Он придумывал схемы. Очень часто противники его клиентов спустя какое-то время после того, как Будник принимался за дело, сами приходили, «подняв лапки». Так уж неожиданно складывалась их ситуация, что дальше спорить и судиться с клиентами Иннокентия Семеновича у них пропадало желание.

Будник был специалистом по компрометации. И навыкам этим он обучился не в адвокатуре…

В середине семидесятых студента вечернего отделения Всесоюзного заочного юридического института вызвали к декану. Круглый отличник Будник ума не мог приложить, на чем он так прокололся, что сорвали его прямо с лекции.

Помимо декана в кабинете находился вполне симпатичный дядечка, мило улыбнувшийся вошедшему Буднику.

— Здравствуйте, спасибо, что нашли время, — то ли всерьез, то ли с иронией проворковал посторонний.