– Спасибо, Бром, я уже намеревался сделать это.

– Как только мне станет что‑либо известно, я свяжусь с тобой.

Он кивнул, и экран померк.

Джонни посидел, чтобы успокоить свои расходившиеся руки, и позвонил Юту.

Пока Джонни знакомил семью с плохими новостями, все тихо сидели в освещенной мягким светом гостиной. Джонни по очереди вглядывался в их лица и впервые за все время ошеломленно заметил, насколько разными были их выражения, выдававшие характеры. Юстин и Джошуа, сидевшие на диване, прижавшись друг к другу, казались испуганными, но их лица в то же время выражали безоговорочное доверие. Смесь того и другого болезненно напоминала ему Гвен, когда она была ребенком. Напротив, лицо Корвина, старавшегося найти какую‑то взрослую маску, под которой он мог бы скрыть ужас, не соответствовало его тринадцатилетнему возрасту. Он был очень похож на Джейма, но выглядел несколько старше своего возраста. И Крис…

Крис, как всегда, излучала спокойствие и силу. Она поддерживала его решение, несмотря на то, что в глазах ее мелькали та боль и страх, которые она испытывала при мысли о долгой разлуке. То, что она сразу приняла план, вовсе не было признаком покорности или чего‑нибудь подобного. Это объяснялось тем, что ее ум работал в том же направлении, что и его. Она не менее четко видела, что это был единственный способ сделать что‑то реальное, чем пренебречь было нельзя.

Джонни закончил говорить, и тишину нарушало только жужжание кондиционера.

– Когда ты уезжаешь, папа?

– наконец, спросил Корвин.

– Если я уеду, то сегодня, – ответил Джонни.

– Они хотят стартовать сразу же, как только корабль будет заправлен, и все такое.

– Ты будешь брать с собой Альмо или кого‑нибудь еще?

По лицу Джонни скользнула мимолетная улыбка. Альмо Пайер был одним из первых добровольцев для фабрики Кобр Дарла. И его безрассудная преданность Джонни и всему семейству Моро была для Коврина ярким примером для подражания.

– Я не думаю, что на обратном пути нас будут подстерегать какие‑либо трудности, – сказал он сыну.

– Кроме того, твой отец еще не настолько беспомощен.

Собравшись с духом, он повернулся к Крис. Ее преданность заслуживала не меньших чувств с его стороны.

– Кажется, уже все сказал и объяснил. Но если ты считаешь, что я должен остаться, я останусь, пусть все будет по‑твоему.

Она печально улыбнулась.

– Ну, если ты до сих пор так плохо меня знаешь… Резкий телефонный звонок заставил их вздрогнуть.

Осторожно поднявшись на ноги, Джонни подошел к своему столу и включил аппарат.

– Да?

Это был Стиггур.

– Прости, Джонни, но ничего не получается. Рей упрямо отказывается перегружать свой корабль бесполезными колониальными чиновниками. Это его слова.

Джонни медленно вздохнул.

– Ты объяснил ему, насколько это может быть важно?

– Достаточно громко, чтобы напугать ганту. Но он просто отказывается обсуждать то, что хоть как‑то выходит за пределы полученного им приказа.

– Тогда, возможно, мне лучше снова поговорить с ним самому.

Ты подтверждаешь мое разрешение на выезд?

– Да. Но теперь это все пустое.

– Возможно, я потом свяжусь с тобой.

Он прервал связь и начал набирать номер космического порта, но вдруг остановился и посмотрел на Крис.

Ее глаза были устремлены на него. В них, казалось, застыла та боль, которая ждала ее в будущем. Но, шевельнув одеревеневшими губами, она произнесла достаточно твердым голосом:

– Попробуй.

Еще с минуту он смотрел на нее, потом снова взялся за телефон. Через несколько мгновений на экране появилось лицо Рея.

– Да. А, это вы.